Царская дочь - [30]
Зиссель с Лидией постепенно выходили из оцепенения.
Лидия положила Менахема в колыбель. Зиссель налила в плошки воды. Они пили, смотрели на птиц и напряженно вслушивались. Не близятся ли чьи-нибудь шаги? Не идет ли кто, чтобы выволочь их отсюда? Обвинить? Избить? Посадить под замок?
Но никто не шел, и они попробовали лепешку, поели сыру и лишь к наступлению сумерек, когда их так никто и не потревожил, решились по очереди залезть в чан. Зиссель помыла Лидию, а Лидия – Зиссель. Обе вспоминали родные заводи у источников, холодную воду, шуршащий тростник, тополя, белых цапель и высокое небо над головой. Не подозревая, что думают об одном и том же, они не проронили о своих мыслях ни слова. Потом вытерлись и рассмотрели приготовленную им одежду. Лидии полагалась простая беленая туника, какие носили прислужницы, но завязывающаяся на груди для кормления. Такая же туника, только поуже и с вышитой вокруг выреза виноградной лозой, предназначалась Зиссель. Рядом лежали два кожаных пояса. Один попроще и пошире. Второй – для Зиссель – с серебряной пряжкой с цветочным узором. Они надели туники. Одежда сидела на них непривычно и странно пахла.
Одевшись, они изумленно уставились друг на друга. Они больше не походили на себя. Они выглядели как женщины из Сиона. Они угодили в мир тайн, лжи, заговоров и обмана.
Зиссель нежно поцеловала расцарапанные щеки матери. Лидия притянула ее к себе, и только тогда, в материнских объятиях, вдали от прямой опасности, Зиссель почувствовала, как сильно она устала. В голове кружился водоворот мыслей. Все вокруг утверждают, что Менахем – сын Брахи. Дина с Брахой боятся впасть царскую немилость. Чтобы укрепить союз между двумя семьями из разных племен, нужен был ребенок. И ребенок появился, так что Дину и ее спутников не в чем упрекнуть. Они хорошо позаботились о молодой матери. Кто осмелится с этим поспорить?
Дина принесла клятву и не остановится ни перед чем. Тот, кто выдаст ее тайну, поплатится жизнью.
Зиссель надо было подумать. Решить, что делать дальше. Но она устала. Слишком устала.
На двор спустилась ночная тьма. Птицы молчали. Менахем все еще спал. Лидия с Зиссель легли на кровать.
Где-то в доме звучал женский голос.
Пахло мясом, тушившимся в пряном вине.
Они уснули, по привычке прижавшись друг к другу.
Прислужницы, вошедшие в комнату, чтобы забрать полотенца, дивились: целительница и кормилица, вроде бы не состоявшие в родстве, лежали обнявшись, будто уже давно знали друг друга.
В чужих владениях
Первые часы первого дня Зиссель и Лидия в страхе просидели на краю кровати, ожидая, что в любую минуту кто-то придет и заберет Менахема. Дина с младшим братом или с Брахой. Муж Брахи. Кто-то из родственников. Кто-то из слуг.
Но пришла только робкая девчушка – ровесница Зиссель, принесла свежей воды, хлеба и оливок и забрала запачканные пеленки Менахема. Она взяла и их старую одежду, которую они сложили аккуратной стопкой, и хотела было ее унести.
Зиссель вскочила, остановила ее и быстро вытащила из кармана платья флейту. Потом кивком отпустила прислужницу. Та, казалось, была рада, что Зиссель ничего больше от нее не хотела, и, склонив перед молодой целительницей голову, удалилась.
Менахем ел, срыгивал и спал, как и положено здоровому младенцу. Пока Лидия кормила его, он изучал ее своими темными глазами. Ее голос успокаивал его, как никакой другой, ведь Менахем слышал его еще в утробе. Лидия улыбнулась ему, поцеловала, приласкала и передала Зиссель, которая проделала все то же самое.
Когда утро прошло, а никто так и не явился, Лидия решилась положить Менахема в колыбель и села у окна, подле Зиссель. Они безучастно наблюдали за тем, как плещутся в своей лоханке птицы, как медленно ползут по внутренним стенам дворика свет и тени.
На маленькую нишу в стене напротив окна приземлились двое голубей. Они прижались друг к другу грудками и влюбленно заворковали.
Казалось, вокруг только мир да покой. Казалось, здесь им не грозит никакая опасность.
Когда солнце забралось высоко на небо, они опять уснули и проснулись, уже по-настоящему отдохнувшие, после полудня от всхлипов младенца. Робкая девочка принесла чистые пеленки для Менахема, а чуть позже – корзинку с лепешками и пряное блюдо с мясом и овощами.
На этот раз Лидия улыбнулась ей и благодарно кивнула.
Девочка тоже улыбнулась и кивнула в ответ, вежливо, но отстраненно.
Они не осмелились ни о чем ее спросить, и та удалилась без единого слова.
Успокоившись, Лидия с Зиссель принялись за еду – такую вкусную, что они снова невольно разулыбались.
Они опять могли вбирать в себя новое. Прислушивались к звукам дома. Любовались ярко-розовыми цветами олеандра во дворе. Изучали друг друга новым взглядом. Никто их не беспокоил, и они надеялись, что и Иавин тоже в безопасности, где-то со слугами в этом огромном доме.
Когда они насытились, в Зиссель проснулось любопытство. Она осторожно приподняла циновку на входе и выглянула в коридор, по которому их сюда привели. Вдали брезжил свет – вероятно, там было окно или выход во двор, точно Зиссель не помнила. Она не была уверена, с какой стороны их привели сюда в первый день. Другой конец коридора уходил в темный проем. Оттуда, из темноты, донеслись шаги.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
В славном Гамельне жизнь течет мирно: город погряз в грехах, богачи набивают сундуки золотом, а бедняки живут впроголодь. Рыжеволосая сирота Мирелла выросла в детском приюте и работает носильщицей воды в городе. Тяжкий труд и лишения закалили волю Миреллы – она знает себе цену и умеет за себя постоять. Чуткая и сердобольная девушка помогает даже тем, кто стоит ниже нее на социальной лестнице – детям и прокаженным, которые смирились со своей долей и покорились тем, кто выше и сильнее. Но Мирелла не хочет склонять голову и подчиняться воле других.
В далеком средневековье, во времена Халифата, в затерянной в песках Сахары деревушке жила хромая девочка. И был у нее дар – предсказывать дождь. Местные боялись Аулию, замуж выйти ей было не суждено. Так бы и провела она всю жизнь, разговаривая с козами и скорпионами, если бы однажды не прискакал в селение всадник в обгоревшем бурнусе. Он был из другого мира, где женщины покрывают лицо, а дворцы доходят до неба. Любовь, поселившаяся в сердце Аулии, подарила ей мечту. В поисках ее Аулия отправляется в странствие, где ей грозят хищники, неволя и гибель.