Царская дочь - [27]
Лидия стояла на коленях и тихо бормотала. Ее темные волосы свисали грязными спутанными космами, платье было порвано. Подле нее лежали платок Зиссель, бурдюк и верша.
Она не слышала, как Иавин вошел.
– Мама! – кинулся он к ней.
Она подняла лицо, разодранное до крови, и уставилась на него воспаленными глазами.
– Мама!
– Иавин! Они похитили моего сына и увезли Зиссель! Смотри! Ее платок валялся в кустах. Она пошла за водой. Она…
– Она жива, мама! И малыш с ней! Слышишь? Они живы, и они вместе. Пойдем со мной.
Он помог Лидии подняться. Ноги ее подгибались. Иавин заглянул ей в глаза.
– Мама, послушай! Зиссель жива. Ребенок жив. Пойдем со мной!
Смысл его слов дошел до нее не сразу.
– Они живы? – Голос ее охрип от криков и рыданий.
– Живы, оба.
– Ты видел Менахема?
– Нет, но Зиссель с ним, и она велела мне привести тебя.
– Привести?
– Чтобы ты покормила его. Ты должна сказать, что твой ребенок умер. Им нужна кормилица.
– Для Менахема? Я должна… я должна притворяться?
– Ты должна ей подыгрывать. Так говорит Зиссель.
– Да?.. Так говорит Зиссель? Я пойду с тобой… мне надо переодеться.
– Поторопись, нас ждут!
Кормилица с Низкого берега
Берл взял коня под уздцы и прошептал ему что-то – чуткое лошадиное ухо шевельнулось.
– Он пойдет тихим шагом, – пообещал Берл Лидии и Иавину, когда те подошли к нему с узелком, в который успели собрать кое-какие вещи.
Жена плетельщика притаилась в доме и поглядывала на улицу. Она узнала коня: тот принадлежал гостившим у них чужеземцам. Им понадобилась кормилица. Ну конечно! У молодухи нет молока. Ох уж эта Зиссель! Ох уж эта хитрая молчунья! Они взяли ее с собой, потому что она якобы вернула младенца к жизни. А девчонка, проныра этакая, конечно, уже узнала ребенка и, хоть умом и не блещет, теперь-то уж наверняка смекнула, что к чему. Послала за матерью, а уж Лидия, понятное дело, узнает сына.
Из-за этой безмозглой Зиссель все пошло не так! И чего ее понесло на улицу ночью, когда на соседнем дворе стояли чужеземцы? Девчонка должна была оставаться дома, с матерью, спать таким же глубоким сном. Подмены никто бы и не заметил, ведь она, жена плетельщика, даже не забыла сжечь пеленки мертвого младенца. Гости увезли бы с собой здорового, упитанного мальчика.
Лидия погоревала бы, понятное дело, но в конце концов признала бы в мертвом младенце своего сына. А со временем смирилась бы и с женитьбой Берла на Зиссель. И с тем, что у них родились бы дети. Что ей самой уже поздно быть матерью. Что теперь пришла пора ее дочери рожать детей.
Жена плетельщика взглянула на красивого скакуна и на сына, который принес ему воды и задал сена.
Все сложилось бы иначе, если бы не эта безмозглая девчонка с птичьей лапой!
Но куда им – Лидии и Зиссель – против этих богатеев? Попробуй они обвинить этих знатных, благородных господ в подмене младенца, не сносить им головы! Нет, с богатеями им не сладить!
Все пошло не так, как она задумала. А ведь Берл-то ее – красавец! У них с Зиссель могли бы родиться славные дети. Уж наверняка эта ее птичья лапка не передается от матери к ребенку? Ведь такая лапка – не иначе как ошибка природы. Ах, какие красивые дети могли бы у них родиться! Мальчики и девочки с шаловливыми глазками, черными кудрями и всем, чем положено. С десятью пальцами на руках, десятью на ногах и звонкими голосами, чтобы звать бабушку.
Из-за мастерской, задыхаясь, выбежал плетельщик.
– Берл! Иавин! – Он уперся руками в колени и попытался перевести дух.
Берл помог Лидии сесть в седло и дал ей в руки поводья. Затем подсадил Иавина и тихонько сказал:
– Возвращайся к нам, Иавин.
Лидия обернулась и крикнула плетельщику:
– Сосед, позаботься о Беляшке с козлятами!
Плетельщик кивнул и поднял руку в знак прощания. Тогда Берл легонько хлопнул коня по холке, и тот пустился шагом. Вскоре хижины остались позади, и конь с двумя всадниками вышел на прибрежную тропу.
Лидия сидела в седле с испуганными глазами, дрожа от страха. Костяшки ее пальцев побелели – так крепко она сжимала поводья.
– Мама, послушай, – заговорил, дыша ей в спину, Иавин. – Они забрали Менахема и ведут себя так, будто он сын кого-то из них. Кого, я не видел. Но он плачет и плачет, а покормить его некому. Зиссель сказала мне привести тебя, но ты не должна говорить, что ты из селения у источников и что Менахем – твой сын. Скажи, что твой ребенок умер и что ты с Низкого берега.
Лидия кивнула.
– Я с Низкого берега, – монотонно повторила она. – Я с Низкого берега, и мой ребенок умер.
Заслышав лошадиную поступь, Дина встала и подошла к Зиссель, которая тянула шею, чтобы посмотреть, кто едет. Менахем, обессилев от плача, спал у нее на плече.
Им навстречу выехал конь. Впереди сидела женщина с расцарапанным лицом – должно быть, кормилица. Позади нее ехал мальчишка – прислужник целительницы.
Дина вопросительно взглянула на Зиссель. Та утвердительно кивнула.
Мужчины помогли прибывшим спешиться. Женщина с трудом держалась на ногах. Бледная как мел, она тяжело опиралась на мальчика.
Зиссель не могла позволить себе заплакать. Выдать себя. Не могла подбежать к Лидии. Ее трясло, но лицо оставалось невозмутимым.
Лидия заметила ее и одним взглядом вобрала в себя все. Прямую осанку дочери. Цветной, богато расшитый платок. Перевязь. Менахема у нее на плече.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
В славном Гамельне жизнь течет мирно: город погряз в грехах, богачи набивают сундуки золотом, а бедняки живут впроголодь. Рыжеволосая сирота Мирелла выросла в детском приюте и работает носильщицей воды в городе. Тяжкий труд и лишения закалили волю Миреллы – она знает себе цену и умеет за себя постоять. Чуткая и сердобольная девушка помогает даже тем, кто стоит ниже нее на социальной лестнице – детям и прокаженным, которые смирились со своей долей и покорились тем, кто выше и сильнее. Но Мирелла не хочет склонять голову и подчиняться воле других.
В далеком средневековье, во времена Халифата, в затерянной в песках Сахары деревушке жила хромая девочка. И был у нее дар – предсказывать дождь. Местные боялись Аулию, замуж выйти ей было не суждено. Так бы и провела она всю жизнь, разговаривая с козами и скорпионами, если бы однажды не прискакал в селение всадник в обгоревшем бурнусе. Он был из другого мира, где женщины покрывают лицо, а дворцы доходят до неба. Любовь, поселившаяся в сердце Аулии, подарила ей мечту. В поисках ее Аулия отправляется в странствие, где ей грозят хищники, неволя и гибель.