Царица города – Нева. Путеводитель по водному Петербургу - [54]
К началу 1941 года в городе сохранилось 33 учреждения Академии наук, в том числе архив и библиотека. Их деятельность не прекращалась во время блокады 1941–1944 годов. С конца 1940-х годов сеть академических учреждений постоянно расширялась. Первая половина 1990-х годов стала периодом глубокого кризиса академической науки, это было вызвано резким сокращением государственного финансирования, но и в этих условиях развитие ее не прекратилось. В 2002 году в состав Санкт-Петербургского научного центра Российской академии наук входят свыше 70 учреждений, организаций и предприятий, 18 специализированных отделений РАН.
И, на мой взгляд, просто необходимо рассказать о человеке, в доме которого, по воспоминаниям его современников, одно время сосредоточивалась вся научная жизнь России. Причем проводилась она на его средства…
Почти всем петербуржцам, да и многим гостям города, хорошо известен обелиск, стоящий в садике рядом с Академией художеств. На нем слова: «Румянцева победам». Но не многие знают, что памятник этот и дом под № 44, находящийся на противоположном берегу Невы на Английской набережной, имеют между собой прямую родственную связь. Обелиск воздвигнут в честь фельдмаршала Петра Александровича Румянцева, дом же принадлежал его сыну Николаю Петровичу Румянцеву и был подарен им городу в качестве музея, где хранились уникальные коллекции, собранные самим владельцем. В 1831 году на фронтоне здания появились слова: «От государственного канцлера Румянцева на благое просвещение». К сожалению, они просуществовали не так уж долго, музей переехал в Москву. Однако и сегодня дом на Английской набережной остается своеобразным памятником Н. П. Румянцеву, выделяясь своим нарядным и величественным фасадом.
Особняк Румянцева на Английской набережной
Н. П. Румянцев купил этот дом в 1802 году. Это известно из купчей, которая хранится в Государственной Российской библиотеке (Москва): «Лета 1802 года января в 20 день английский купец Василий Васильев Бель, по подготовленному мною от английского купца Фомы Васильевича Вара письму, законодательного прошлого 1801 года февраля 8 дня Санкт-Петербургского Городового правления в Юститском Гражданских дел Департаменте, продал Бель Действительному Тайному Советнику, Сенатору и Кавалеру графу Николаю Петровичу Румянцеву собственный его, Вара, каменный дом, с лежащим при нем через улицу другим отхожим двором с каменными службами, доставшийся ему 1789-го года сентября в 18 день, по купчей от иностранца, англичанина Ивана Иванова сына Фаркварсана, состоящий 1 Адмиралтейской части в 4 квартале под прежде бывшем № 231, а ныне под № 237 в смежности домов: 1. Санкт-Петербургских купцов Николая Ботлинга и Рока».
Дом Н. П. Румянцева с фотографической точностью запечатлен на гравюре Б. Патерсена. Он уже весь надстроен третьим этажом и имеет небольшой портик. Сведений о реконструкции здания в тот период не сохранилось, но можно с уверенностью сказать, что перед тем как въехать в свое новое жилище, Румянцев его основательно перестроил, превратив в роскошный особняк, в котором бывал весь аристократический Петербург.
Николай Петрович Румянцев был вторым сыном фельдмаршала графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского – выдающегося полководца, под началом которого воевали Суворов и Кутузов. Первый неоднократно называл Румянцева своим учителем, взяв на вооружение его девиз: «Победа дается не числом, а умением».
Один из биографов П. А. Румянцева-Задунайского писал: «Он обладал необыкновенной военной поворотливостью, сообразительностью и энергией и среди войска пользовался громадным авторитетом в качестве прямого солдата, подвергавшегося всем опасностям сражений. Один его окрик: “Стой ребята!” – мог остановить смятые неприятелем ряды солдат. Как администратор граф Румянцев оправдал свой девиз: “Не только оружием”. Он обладал быстрейшим бегом мыслей и даром слова пространнейшим, законы отечественные знал совершенно, сам читал все бумаги и имел репутацию человека, который всегда сумеет отписаться». Вообще граф Румянцев был крупной фигурой, исторической личностью и имел некоторое сходство с монархом, покровительствовавшим его матери. В ХVIII– ХIХ веках многие считали, что П. А. Румянцев – сын Петра I, который сам устроил свадьбу графини Марии Андреевны Матвеевой, своей любовницы, с денщиком Александром Ивановичем Румянцевым, за что тот в 1744 г. пожалован в графы, в 1755 г. назначен сначала казанским губернатором, затем губернатором Малороссии. К слову сказать, А. И. Румянцев был далеко не ординарной личностью. По образному выражению Н. Эйдельмана, он был «русским Д’Артаньяном, с той лишь разницей, что больше делал и больше умел, чем прославленный француз».
«И в Петре I, и в Румянцеве, – писал великий князь Николай Михайлович, – были таланты правителя и полководца, личная храбрость и любовь к просвещению. Подобно Петру, Румянцев преклонялся перед иноземной наукой и военным искусством. Ни Петр, ни Румянцев не обладали “добродетелями Энея”, чистотою нравов и привязанностью к семье. <…> П. А. Румянцев, подобно Петру, забросил свою покорную и верную жену. Женой П. А. Румянцева была княжна Екатерина Михайловна Голицына. От этого брака граф имел сыновей: Михаила, Николая и Сергея и был до крайности равнодушен к детям».
