Царица города – Нева. Путеводитель по водному Петербургу - [48]

Жилые комнаты Зимнего дворца имели сравнительно небольшие размеры. В основном они располагались по анфиладной схеме и обычно группировались вокруг какой-нибудь из лестниц, соединявшей их по вертикали. К примеру – комнаты супруга находились в третьем этаже, а его жене принадлежали покои на втором этаже по одной и той же лестнице. Система таких комнат, включавших все необходимые помещения для роскошной жизни во дворце, называлась половиной. Так, половину императрицы Александры Федоровны, жены Николая I, составляли: Малахитовая, Розовая и Малиновая гостиные, Арапская, Помпейская и Большая столовые, Кабинет, Спальня, Уборная, Будуар, Садик, Ванная, Буфет, Бриллиантовая и Проходная комнаты. Первые шесть помещений являлись парадными комнатами, где императрица принимала гостей. Половина императора занимала третий этаж северо-западного ризалита Зимнего дворца и по количеству комнат была несколько меньше половины императрицы. Кроме этих помещений во дворце имелись еще половины: наследника, великих князей, великих княжон, министра двора, первая и вторая запасные для временного пребывания высочайших особ и членов императорской семьи. Половины различались количеством помещений и богатством отделки.

По мере увеличения семьи Романовых появлялись новые запасные половины. В начале ХХ века Зимний дворец насчитывал их уже пять.

Комнаты постоянно меняли и переделывали по желанию хозяев. Уже говорилось, что после пожара их переоформлял талантливый архитектор Брюллов. Изменения коснулись личных покоев царской семьи: Малиновой и Розовой гостиной, спальни и других личных покоев Александры Федоровны, выходящих окнами на Адмиралтейство, Белого зала, Ротонды, Большой столовой, знаменитой Малахитовой гостиной, Александровского зала, Помпейской столовой и других комнат. Хочется остановиться на одной из самых изысканных из них – Малахитовой гостиной, где применен замечательный русский камень, крупные залежи которого были в то время найдены на Урале. Этим камнем покрыты колонны и пилястры, здесь находятся вазы и предметы декоративно-прикладного убранства, сделанные как из цельных кусков, так и мозаичным способом. Ярко-зеленый цвет камня в сочетании с белым цветом стен создают колоссальное впечатление.

Впоследствии получили иную декорировку четыре комнаты, расположенные в углу дворца с окнами на Неву и Адмиралтейство, группа помещений с окнами на Адмиралтейство и Дворцовую площадь, некоторые комнаты первого этажа. Эти работы были произведены архитектором Штакеншнейдером. В работе Т. Петровой «Андрей Штакеншнейдер» особо выделена Зеленая столовая Зимнего дворца. «Сложность оформления комнаты, – писала Петрова, – заключалась еще в том, что лишь одна ее стена не имела дверей. Столовая была охвачена соседними помещениями с трех сторон и сообщалась со всеми комнатами. Кроме того, она расположена в глубине здания и не имеет окон». Штакеншнейдер сделал в потолке остекленный просвет, а окраска стен помещения в светло-зеленые тона способствовала еще большей ее освещенности. Столовая была оформлена в стиле рококо. Здесь широко использована лепка, живопись и скульптура. Как и другие комнаты, созданные Штакеншнейдером, она отличалась легкостью восприятия, изысканностью и изяществом.

Но, пожалуй, самой прекрасной жемчужиной из творений Штакеншнейдера в Зимнем дворце стал Павильонный зал. Этот зал построен на месте пяти небольших изолированных помещений и занимает весь объем второго этажа здания, созданного Валлен-Деламотом. Окна его выходят на Неву и висячий сад. Ощущение нереальности возникает здесь сразу при входе, если смотреть на Неву и понимать, что находишься на втором этаже, и, вдруг, переведя взгляд на противоположную сторону, вздрогнуть, увидев, что стеклянная дверь ведет без единой ступеньки в необычно светлый, какой-то лучезарный зеленый сад со скульптурой и фонтаном.

«Как красива, – вспоминал князь Сергей Михайлович Волконский, – в эрмитажном павильоне бальная зала в мавританском стиле, белая с золотом. Бал в этом зале – одно из самых красивых зрелищ. Зал отделен колоннами от смежной гостиной, и над этими колоннами балкон, с которого можно обозревать обе комнаты – и танцующих на блестящем паркете, и гуляющих по мягкому малиновому ковру гостиной. Из гостиной – открытая дверь в зимний сад, в котором во время балов в спрятанных за зеленью клетках стрекотали канарейки…». Петрова в указанной работе писала: «…вошедшего в это помещение не покидает ощущение легкости, изящества и своеобразной праздничности. Сверкающая позолотой лепка потолка, множество великолепных хрустальных люстр, беломраморные камины со скульптурными рельефами, зеркала в золоченых рамах делают зал ослепительно нарядным». Думается, такое впечатление и по сей день выносит каждый посетитель этого зала.

Многие, видевшие жизнь двора того времени, в том числе и де Кюстин, отмечали, что Николай I отличался особой педантичностью в исполнении законов и обязанностей. Это в первую очередь отражалось на самых близких императору людях. Так, несмотря на то, что Николай I «только в кругу семьи забывал о своем величии», когда речь шла о государственных делах, он не считался даже со здоровьем императрицы. Николай I всегда помнил, что он – монарх. И тем не менее, по воспоминаниям М. Каменской, «ничто человеческое не было ему чуждо. Император был смешлив и влюбчив».