Царица Армянская - [5]

Каранни был совсем юн и потому нетерпелив и горяч. Рослый, с черной копной кудрей, забранных обручем, с трудом удерживающим их обилие, он временами надевал шлем и начинал поторапливать своих воинов.

— Быстрее, еще быстрее!..

Он держал в руках лук с натянутой тетивой и время от времени пускал стрелу в стаю стервятников, сопровождающих войско.

— Прочь, прочь, черная тьма!..

Миновали Полун и приближались к Тавруберану с его городом-крепостью Дзюнкерт. По левому берегу реки Арацани, за лугами, на высокой скалистой горе, показались толстостенные башни, а затем и невысокие, узкие ворота.

Каранни выслал в Дзюнкерт гонца и, вплотную приблизившись к Арацани, приказал раскинуть лагерь под сенью диких яблонь и груш.

— Однако родоначальник тавруберанцев не выехал тебе навстречу, царевич! — заметил верховный военачальник Каш Бихуни. — Не к добру это.

— Твое брюхо — вместилище подозрений, — отмахнулся Каранни.

— Боги так вещают. Это они-то и толкутся у меня в брюхо.

Оба весело засмеялись. Каш Бихуни вынул из кармана горсть жареных бобов и стал жевать их.

— А может, родоначальник не заметил нас? — предположил Каранни.

— Не думаю, что все обитатели Дзюнкерта разом ослепли.

Каранни, вдруг озлившись, заскрежетал зубами.

— Не иначе как под языком у тебя змея! — бросил он военачальнику.

— Если бобы — это змея, то да.

Со стороны крепости послышался звук рожка.

Каранни хлопнул Каш Бихуни по плечу:

— Слышишь?

— Не глухой, слышу.

— Я не склонен подозревать предводителя Тавруберана Урси Айрука.

— И я не склонен, но…

Каранни скинул с себя одежды, собираясь искупаться. Каш Бихуни попробовал отговорить его:

— Что ты делаешь, божественный? Вода в Арацани еще холодная.

— Давай лучше тоже выкупайся!

— Я — купаться?..

— Поздравляю, выходит, ты уже совсем старый мерин. — Каранни бросился в воду с восклицанием: — Помоги мне, богиня Цовинар!

Каш Бихуни только шумно вздохнул.

Каранни очень любил Каш Бихуни, этого несуразного человека, с огромной, как у волка, пастью, с большими навостренными ушами.

— Твою матушку, видно, волк выкрал, — пошутил он из воды. — Ты определенно волчий выродок.

Каш Бихуни не обижался:

— О мой повелитель, все мы происходим от животных. Ха-ха-ха!..

Престолонаследника сопровождали со своими отрядами родоначальники Ангеха Баз Артит, Даранаха Мариаш и Екилисена Арташ, каждый со своим воинским отличием и знаменем.

В лагере все немного пришли в себя, отдохнули.

Урси Айрук на ходу спрыгнул с колесницы, всадил копье в землю и опустился в поклоне перед царевичем на колено.

— Да будут в помощь тебе все боги, божественный наш Каранни! Да будет добрым твое здесь пребывание!

Каранни брызнул в него водой.

— Жены твои плодовиты, Урси Айрук?

— Рожают без устали, божественный…

— И речи их сладостны?

— А иначе я бы повырывал им языки.

— Войди в воду, Урси Айрук, — предложил царевич, — поплавай со мной, взбодри свои мышцы. Ну, живее!..

Дебелому коротышке Урси Айруку ничего не оставалось, как раздеться и нырнуть. В воде от холода он весь покрылся гусиной кожей, но, перемогая себя, подплыл к царевичу.

— Девиц для меня приготовил? — спросил Каранни.

— Девиц? — растерянно осклабился Урси Айрук. — Да… Конечно. Наши храмы…

— Ну что ж, ладно хоть храмовых блудниц мне предлагаешь, — засмеялся Каранни, обрывая его на полуслове. — А своих юных прелестниц небось подальше упрятал, старый бык!

Обхватив голову Урси Айрука сильными ручищами, Каранни окунул его в воду и, сильно ударив кулаком в висок, отпустил. Тот раза два всплыл над водой и исчез совсем. Каш Бихуни подмигнул царевичу: мол, правильно поступил.

Урси Айрука с трудом разыскали и вытащили из воды. Он был уже бездыханным.

Каранни как бы в досаде всадил в землю меч и воскликнул:

— Какая беда приключилась, а, люди?! Затмилось мое солнце! Я потерял своего хорошего друга, увы…

Сопровождающие его родоначальники принялись наперебой утешать престолонаследника… И Каш Бихуни умильно изрек:

— Такова воля богини Цовинар, мой повелитель! Что тут можно поделать…

Утопленника подняли на колесницу, обложили его оружием, цветами, зелеными ветками и повезли в Дзюнкерт. У самых ворот Каранни спешился. «Мой отец относился с терпимостью к смутьяну Урси Айруку. Но тому это было только во вред…»

Каранни оборвал свои размышления и приказал всем, кто его сопровождал, прикрепить к знаменам черные ленты.

Траурное шествие обрастало народом. Тут уже были все жены и наложницы Урси Айрука, его сыновья и дочери. Плач и причитания делались все громче и громче.

А царевич тем временем высматривал в толпе юношей, намереваясь пообещать каждому, кто пойдет к нему воином, трех невольников и надел поливной земли.

* * *

Урси Айрука похоронили с почестями. Даже Каранни сказал прощальное слово. Верховный военачальник Каш Бихуни мысленно торжествовал, что вот-де будет у Страны Армянской суровый и сильный царь.

После поминок Каранни уединился с Каш Бихуни. Пантерой метался он по комнате из конца в конец.

— Никому ничего не прощу! Пусть хоть под семью замками скрывают свою непокорность, от меня ничего не упрячешь. Каждому смутьяну не миновать кары моего небесного покровителя.

— Похвальна твоя решимость, царевич, — сказал Каш Бихуни. — Тот, кто слишком добр с подвластными себе, не может быть царем.