Царьград - [149]

Окончательно заставили турок бежать с поля боя введенная воеводой дивизии в бой на правом турецком фланге вся русская кованая конница. Вид пятнадцати тысяч закованных в броню всадников на рослых скакунах, так же прикрытых блестящим доспехом, молча, десятью полуторно тысячными шеренгами не спеша, постепенно, но очень медленно ускоряющихся, накатывающих как «морская волна» со стороны побережья, заставил турецкую пехоту, и так то ошеломленную огромными потерями от огнестреля гяуров и деморализованные появлением врагов у них в тылу, и был той «соломинкой, что переломила хребет верблюда». И османы побежали прочь от перешедшей уже на неспешную рысь одоспешенных всадников. По пути сначала «свернув» свой центр, а потом, увеличившись за счет пехотинцев центра, стоптали и свой левый фланг, бойцы которого и так то уже часто посматривали на видневшиеся горы.

Однако пешему убежать от конного по степи невозможно и в этом случае до вожделенной «зеленки» сумели добраться только считанные десятки счастливчиков из пехоты. Хотя назвать счастливчиками тех из них, которые попали после в руки местным жителям, как то прямо и язык не поворачивается. Уж лучше бы им принять легкую смерть от клинка уруса, чем ту, которую им подарили единоверцы.

Но нет худа без добра. Пока неверные были заняты преследованием пехоты, Лала Мустафа - паша с приближенными и прибившимися к нему всадниками, рискнул и войдя в городские ворота, промчался по улицам через весь Баку, благо кафиры ещё не дошли до этой части поселения, и вырвавшись через ворота в южной стене ушел с приближенными и остатками своей конницы на юг.

Пока кавалерия гнала вражеских пехотинцев до гор, пехота подавив очаги сопротивления на турецких позициях, вошла в город и приступила к его зачистке. Каких - либо боев с османами или горожанами не было, хватало одного залпа, чтобы сопротивление тут же прекращалось. И так было почти везде, за исключением городской цитадели, которую пришлось полноценно штурмовать. Сам приступ прошел быстро, уже через час - полтора в укреплениях городского детинца не осталось османов, и он полностью, от подвалов до чердаков строений контролировался воинами Ивана IV. Правда, перед атакой с полчаса активно палили из шестифунтовок ядрами по воротам, а крупной картечью по бойницам стены и башен, зато и ворвались в цитадель почти без потерь, проскочив через воротные арки с разбитыми в цепу воротами, растеклись штурмовыми группами по территории Бакинского кремля, очищая его от врага.

Трофеи взяли знатные, правда, в основном с турок. С местных жителей, основательно обобранных османами и взять то чего - либо ценного было невозможно. Но набранных султанскими воинами ценностей и иного имущества с лихвой хватило, чтобы «война кормила сама себя». И это только добыча с одного Баку, уже полностью оправдавшая все финансовые расходы по содержанию, подготовки и снаряжению армии князя Слепцова - Колыванского - Голенина с января прошлого года по настоящее время.

Отдохнув и приведя армию в порядок князь Славомир Велиславович, оставив гарнизон в Баку, вышел в дальнейший поход на юг Персии, преследую отходящего в этом же направлении с отрядом примерно в полторы тысячи сабель командующего османскими войсками на Кавказе и в Персии Лала Мустафу - пашу.

Более больших сражений между армией Слепцова и остатками войск Лала Мустафы - паши не было. Так небольшие стычки с арьергардом или с отставшими от армии паши отрядиками воинов, решивших напоследок в очередной раз пограбить местных. Но таких обычно расстреливали на расстоянии из огнестрела и довершали сабельной рубкой бегущих уральской кавалерией.

Таким образом, дошли, за образцово выполняющим маневр «отход и отрыв от превосходящего противника» османским командующим, почти до далекого и сказочного для руссов Багдада, после чего воевода дивизии принял решение далее не заходит. И так то уже далеко оторвались от своих земель, растянув коммуникации. А снабжать пятидесятитысячную армию за счет местных ресурсов, даже продуктами для личного состава и фуражом для коней, на разорённой войной территориях было уж очень проблематично. Вот и пошли русские назад. И что уж грех снова таить, основательно подчищая за собой путь от всего ценного, что ещё оставалось. Даже уходили сильные отряды «фуражиров» в стороны, заходя в менее затронутые войной земли с находящимися на них поселения. Из которых и реквизировали для нужд армии все наиболее ценное и «очень нужное для ведения войны», как то золото, серебро, самоцветы, ценные ткани, ковры и прочие дорогие товары и предметы. Но не стильно то брезговали и менее ценными товарами. В общем брали почти все, что могли взять.

Таким не спешным ходом, обременённые трофеями и полоном, ну куда без него, люди в хозяйстве «витязей» самый дефицитный «ресурс», собирая по пути гарнизоны из покоренных городов, крепостей и прочих селений, армия к началу ноября втянулась в Дербент, откуда морем и были переброшены в Астрахань стрелецкие полки и государева часть трофеев. А полон, в счет доли в добыче полностью перевезли в Уральский уезд из которого и распредели прибывших по новым местам жительства и работы.