Царевна Софья - [89]

— Я буду уговаривать патриарха Дионисия, чтоб он исполнил волю царскую, и сам буду писать к великим государям и к патриарху Иоакиму и благословение от себя подам особо, а не вместе с Дионисием.

Дионисий в свою очередь уверил Алексеева, что обязательно исполнит желание русских царей, как только по возвращении в Константинополь соберет митрополитов. Обещание было вскоре исполнено, и все греческие духовные власти без возражений подписали грамоту об уступке Киевской митрополии московскому патриарху.^{273} Так было решено важнейшее дело, способствовавшее упрочению русского влияния на Украине.

Если в вопросе о Киевской митрополии российское правительство нашло в гетмане Самойловиче верного сторонника, то заключение мира с Польшей и начало войны против Крыма он категорически не одобрял. Серьезным ударом для гетмана стала достигнутая 25 марта 1686 года договоренность польских послов Гжимультовского и Огиньского с ближними боярами князем Голицыным и Шереметевым о возвращении Речи Посполитой селений по реке Сожь.^{274} 2 апреля гетману была направлена царская грамота с предписанием вывести военные отряды малороссийских казаков из посожских сел.

Получив известие о подписании «Вечного мира», Самойлович был в ярости и даже запретил служить в церквях благодарственные молебны. Пользуясь своим правом осуществлять самостоятельные внешние сношения, предусмотренным договором об автономии Малороссии в составе России, гетман развил бурную дипломатическую деятельность. В июне 1686 года он отправил к польскому королю весть о своей готовности участвовать в походе на Крым, однако при этом выдвигал собственные территориальные требования, напоминая о давней принадлежности Правобережья (до рек Рось, Соба, Каменка и Южный Буг) малороссийскому гетманству и прося короля передать эти земли под его власть. Формально он действительно мог претендовать на правобережные земли, поскольку в свое время был избран гетманом как Левобережной, так и Правобережной Украины. В августе Самойлович в обширных посланиях коменданту Белой Церкви и польскому коронному гетману Станиславу Яблоновскому доказывал принадлежность Правобережья малороссийским казакам и выступал против выделения части этих земель польскому ставленнику, самозваному гетману Андрею Могиле, справедливо считая это расколом украинского казачества.^{275}

Позиция Самойловича вызвала серьезную обеспокоенность в Москве. Софья поспешила направить к нему окольничего и севского воеводу Леонтия Неплюева, чтобы тот подробно растолковал ему условия «Вечного мира» и убедил его, что интересы украинской старшины по возможности были учтены. Царской грамотой правительница предписывала Самойловичу разослать во все малороссийские города и Запорожье универсалы с известием о мире, а также принять меры по усилению контроля над своевольными запорожскими казаками, которые теперь переходили в российское подданство. Неплюев должен был объявить гетману о готовящемся в следующем году походе на Крым, представив его не столько исполнением союзнического долга по отношению к Священной лиге, сколько мерами по защите Малороссии от татарских набегов, и попросить у него совета.

На переговорах с Неплюевым Самойлович по-прежнему пытался возражать против начала войны с крымским ханом, поэтому Софья приказала сделать гетману выговор «за его противенство». Испугавшийся Самойлович просил у государей милостивого прощения, «чтоб не быть ему в нечаемой печали и приготовлении на войну с бусурманами чинить не печальным, но веселым сердцем». В октябре 1686 года Софья не преминула сообщить ему, что великие государи «прегрешения его милостиво отпускают и предают вечному забвению». Голицын также послал письмо гетману, в котором уверял «любезнейшего брата и приятеля», что «великие государи содержат его в своей милости всегда неотменно и никогда их милость уменьшена не будет».^{276}

Самойлович вынужден был скрепя сердце начать подготовку к походу на Крым. Однако его гордый и независимый нрав неоднократно проявлялся в пренебрежительных высказываниях о результатах «Вечного мира». Например, он говорил старшине, намекая на выплату денежной компенсации Польше за Киев:

— Купили москали теперь себе лихо за свои гроши, ляхам данные. Крыма никакими мерами не завоюешь и не удержишь. Русские не хотели малые деньги татарам платить, так потом большую казну им будут давать.

Разумеется, в окружении Самойловича нашлись люди, поспешившие донести эти неосторожные заявления до сведения Голицына и Софьи. Если правительница отнеслась к ним достаточно спокойно, понимая, что недовольство гетмана обусловлено потерей Правобережья и посожских сел, то честолюбивый Голицын затаил злобу. Это обстоятельство предопределило трагическую участь Самойловича — в июле следующего года он был лишен власти.

«Пошли на тех неприятелей бусурманов»

В сентябре и ноябре 1686 года были обнародованы указы от имени царей и правительницы Софьи Алексеевны, предписывающие генералам, полковникам, стольникам, дворянам московским и городовым, жильцам и прочим ратным людям готовиться к походу на Крым. Ноябрьский указ обосновывал справедливость войны России против неспокойного и вероломного южного соседа, обвинявшегося в нападении на русские и украинские земли, разорении и разграблении православных церквей, захвате пленных, которых «будто скот, во иные страны из Крыму на вечную злую бусурманскую работу продавали». Особо подчеркивалось, что царским посланникам в Крыму нередко чинилось «всякое злодейство и ругательство». «За миру с их стороны разрушение и за многие их вышеупомянутые грубости» русские государи объявили войну Крымскому ханству. Ратным людям всех чинов была дана команда: «И вы б о том их великих государей указ ведали и к службе строились, лошади кормили и запасы готовили и совсем были наготове».