Царевна Софья - [105]

В 1686 году посланному в Англию дьяку Василию Посникову велено было заехать к флорентийскому герцогу «с грамотою объявительною о заключении с Польшею вечного мира и союза противу турков». В той же грамоте содержалась просьба о займе в 200 тысяч рублей, за который «заплачено будет» поташом, пенькой и хлебом. Козимо, в свою очередь, 22 февраля 1687 года поздравил государей «с восстановлением мира», но денег не дал, отговорившись тем, что «по силе договора с венецианами дает им противу турков ежегодно по тысяче человек войска и по сорок тысяч ефимков (иоахимсталеров. — В. Н.)».^{326}

Состоялся также контакт с папским двором, однако этот эпизод внешней политики России нельзя признать удачным. 10 июня 1685 года австрийский посланник Иоганн Игнатий Курц подал русским государям грамоту Иннокентия XI от 5 августа 1684 года, «коею папа приглашал их величества в союз с прочими государями противу турков». В ответной грамоте было отмечено, что «цесарские в Москве бывшие прошлого года послы довольно о сей материи с боярами рассуждали и уповательно цесарь не преминул уже и ему, папе, о том сообщить». Таким образом, русский двор уклонился от вступления в антитурецкую коалицию до решения вопроса о «Вечном мире» с Польшей. С этим посланием вышел казус: «Хотя соответствованная грамота к папе римскому против списка с его папиной грамоты была ко отдаче гонцу и изготовлена, однако ж они великие государи и сестра их великия государыня той грамоты отдавать гонцу не указали, потому что в подлинной папиной грамоте, какову гонец подал великим государем, имянования и титул их государских по их государскому чину и достоинству не написано. И указали отпустить того гонца без грамоты, а грамоты к папе ему не давать».^{327}

Любопытен также контакт России с Женевской республикой, связанный с именем знаменитого сподвижника Петра I Франца Лефорта. Женевский гражданин Лефорт поступил на русскую службу в 1675 году в чине капитана. В 1681-м он, «получа известие о смерти родителя своего в Цесарии, испросил дозволение отлучиться, для получения после него пожитков, на полгода». Возвратясь в Москву 23 октября 1682 года, Лефорт подал свидетельство города Женевы «о происхождении своем от благородного и патрического поколения», при этом просил, чтобы «его имя ведомо было в Иноземском, а не в Посольском приказе», то есть пожелал числиться не иностранцем, а военным специалистом на русской службе.

В то время брат Лефорта являлся членом Совета Женевской республики. В феврале 1687 года Женева обратилась с письмом к князю В. В. Голицыну «о произведении чином онаго Франциска Лефорта и о содержании его в любви и милости». 8 марта Голицын в ответном письме известил швейцарцев, что Лефорт «пожалован от государей полковником пехотного строю».^{328}

В целом эпизодические контакты России со странами Европы, с которыми она не имела устойчивых дипломатических отношений, нельзя считать сколько-нибудь важными. Тем не менее они интересны как показатель желания правительства Софьи «знаться со всей Европой».

Уступка «врагам неведомым»

В середине XVII века началось активное освоение Приамурья русскими землепроходцами. В 1643–1646 годах якутские служилые и «гулящие» люди под предводительством якутского письменного головы Василия Даниловича Пояркова впервые проникли в бассейн Амура и достигли его устья. Это событие совпало по времени с важным поворотом в истории Китая — будущего соперника России в борьбе за обладание землями по левому берегу Амура. В 1644 году в Поднебесной империи вспыхнуло мощное крестьянское восстание, для подавления которого были призваны войска соседнего государства Маньчжу. Маньчжурская армия без боя заняла Пекин. Китайским императором был провозглашен маньчжурский принц Айсиньгёро Фулинь (Шуньчжи) — основатель династии Цин, правившей Китаем до 1912 года.

Тем временем освоение Приамурья русскими казаками и «охочими» людьми продолжалось. В 1649–1653 годах известный землепроходец, промышленный человек Ерофей Павлович Хабаров с отрядами хорошо вооруженных добровольцев вновь совершил походы к Амуру и привел местное население — дауров и дючеров — в российское подданство. В 1651 году на левом берегу Амура была возведена крепость Албазин, которой впоследствии суждено было стать камнем преткновения в русско-китайских отношениях периода правления царевны Софьи. Успешно осваивались другие земли амурского левобережья, прежде всего бассейна реки Зеи. Здесь были поставлены четыре острога, а также Зейское зимовье, население которого занималось земледелием, скотоводством, различными промыслами, разработкой полезных ископаемых и торговлей с местными племенами.^{329}

Двадцать четвертого марта 1652 года произошло первое вооруженное столкновение русских с маньчжурами. Двухтысячное маньчжурское войско, напавшее на казачьи отряды численностью всего несколько сотен человек, было полностью разгромлено. Маньчжуры взяли временный реванш 30 июня 1658 года, когда их флотилия на Амуре нанесла поражение кораблям преемника Хабарова Онуфрия Степанова. Вслед за тем цинские войска разорили Албазин, однако тут же ушли. В 1665 году русские восстановили Албазинский острог, ставший форпостом освоения края, после чего почти 18 лет в регионе царило спокойствие.