Царевна из города Тьмы - [28]

Видела она и ученого в келье, озаренной слабым светильником, склоненного, как пахарь на поле с кетменем, над летописью с пером в руке, и ей захотелось самой добывать знания о прошлом и грядущем человеческого мира.

Но если говорить всю правду, то больше всего ей хотелось нянчить свое дитя, качать его в люльке, баюкая, как это делают все женщины, болеть, когда дитя болеет, смеяться, когда дитя весело, а если оно наступит па колючку и уколется, почувствовать укол в собственном сердце.

Приснился ей сон. На крылатом коне прискакал к пей всадник, юный и статный, прекрасный лицом и сильный телом. Он спешился, подошел к ней, взял ее за руки и сказал:

— Будь моей женой, моим солнцем, о девушка с глазами, как два солнца!

Юнус проснулась, потрясенная сном, и долго еще не покидал ее тот трепет, который охватил ее, когда неведомый юпый всадник взял ее руки в свои, сильные и ласковые. Ничего не сказав матери, она решила отправиться на поиски приснившегося ей юттоши. Она еще не знала, почему она хочет его увидеть, по ужо знала, что без пего ей пет жизни, хотя пери бессмертны.

В долгих поисках случилось ей пролететь над одним из городов хана Рейхана, и пришло ей на ум, что здесь, по ее вине, томятся в подземелье два воина. Пожелала пери Юнус узнать, помог ли несчастным узникам присланный ею индийский скворец, и, обернувшись горлинкой, устремилась она к подземелью.

Недаром говорят узбеки: «То, что ты ищешь далеко, находится близко, ибо дорога от сердца к сердцу всегда найдется». Вот и горлинка неожиданно для себя увидела Гор-оглы, юношу, который ей приснился, не там, где она его искала. Пери Юнус давно знала, что в ее взгляде заключена колдовская сила, что человек, завороженный этим взглядом, тотчас же забудет свой дом, родных, близких, всё, ради чего он жил, и пойдет за волшебницей хоть на край света. Уверенная в себе, горлинка сделалась обольстительной пери и пролетела мимо самых глаз Гор-оглы, заглянула в них тем глубоким, чародейным взглядом, что был сильнее железных оков. Но юноша, остановившись на краткий миг и на еще более краткий миг задумавшись, принялся за свою работу.

Пери Юнус рассердилась. «Этот самонадеянный юнец, — в сердцах подумала она, — хочет сдвинуть с места камень Акван, что не по силам и целому человеческому войску. Лучше бы на меня посмотрел он, скудный умом!»

Но, когда Гор-оглы сдвинул плечом с места камень Акван и освободил узников, удивилась горлинка-пери, парившая в вечернем небе, и с тех пор в ее обольщающих глазах навсегда поселилось удивление. Захотелось ей предстать перед Гор-оглы в облике девушки-красавицы, чтобы поразить его ум и сердце, но любовь сделала ее слабой. Пока она не любила, велика была колдовская мощь ее обольщающих глаз, но любовь такова, что и колдовство перед ней бессильно. Любовь превращает отрока в мужчину, а зрелого мужчину — в беспомощного отрока, любовь делает робкую девушку волшебницей, а волшебницу превращает в робкую девушку. И оробела пери Юнус, побоялась она осрамиться во второй раз, оскорбленная равнодушием всадника, приснившегося ей во сне — во сне одновременно и сладостном, и горестном.

С печалью, которая свойственна только людской душе, вернулась она в Город Тьмы. В зто время, сидя в паланкине, окруженный слугами-дивами, совершал прогулку по городу Белый Див. Он сказал ей, улыбаясь подобием человеческой улыбки:

— Солнцеликая пери Юнус, ты прекрасней всех пери Вселенной. Пожелал я тебе подарить нечто, что тебя обрадует. Почтенный див Баймак, наш подданный, доставил мне баранов и овец, но по ошибке прихватил вместе с ними и свирепого льва. Сначала лев бросился на меня с рычанием, видимо думая, что перед ним один из жалких человечков. Но, заглянув мне в глаза, в глаза царя благородных дивов, отпрянул в испуге и теперь стал смирнее ягненка. Будет у тебя отныне, о завораживающая душу, новая забава. Играй со львом и вспоминай обо мне!

Юнус поблагодарила Белого Дива, поблагодарила из учтивости, ибо ни к чему ей были теперь подарки, и отправилась к себе во дворец. Служанки-пери весело выбежали навстречу госпоже, повели в покои. Царевна поднялась на крышу дворца и там увидела подарок Белого Дива. Свирепый лев, гроза лесов и пустынь, внушавший страх зверям и людям, теперь лежал па ковре, смиренный, напуганный непонятными для него существами, огромными дивами и прелестными, насмешливыми пери, и казалось ненужной царственная грива на теле покорного льва с рабской душой.

Юнус подошла к нему, спокойно погладила его по гриве, заглянула ему в глаза и увидела, что в них, утративших величие духа, еще пламенела львиная сила. Вспомнила она тогда другие глаза, в которых были и львиная сила, и величие духа, и высокий разум, и живая доброта вольнолюбия, — глаза Гор-оглы. Пришли ей па память и другие человеческие глаза, в которых, как и в глазах этого прирученного льва, тускло светились и рабское смирение, и постоянный страх, — глаза умельцев, делающих подневольную работу в Городе Тьмы. Обычно пери не приближались к людским хижинам в кварталах рабов, только изредка издалека видела Юнус камнерезов или златокузнецов, когда случалось кому-нибудь из них принести изделия своего искусства к порогу дворца.