Царь зверей - [5]

– У меня эта страсть еще с детства. Уж каких я только животных дома ни держал, бедная мама! Я сам и зарабатывал на них – рыбок на хомяков выменивал, все такое… В зоопарк каждый выходной бегал, даже в ветеринарный хотел поступать. Мама отговорила, молодец. Ветеринаров я теперь могу нанять скока хошь, а на что бы я зверей покупал, а?..

Интонации министра изменились, и даже неправильное «скока хошь» прозвучало сейчас совершенно естественно.

Такой поворот разговора – в сторону фауны – Татаринова устраивал.

– Я думал, вы так, для форса… – кашлянул авторитет. – Сейчас многие покупают. Модно! У нас один вице-губернатор скунса завел…

– Ну, он долго не продержится, – процедил сквозь зубы Луговой, так, что стало ясно: имелся в виду вовсе не скунс, а вице-губернатор. И снова вернулся к волнующей теме: – Но есть и настоящие любители! Жаль только, мало зверят своих вижу. Из Москвы не вырваться, сами понимаете…

Луговой работал в Москве четвертый год, должности его все росли, но «зверят своих» в белокаменную он перевозить не спешил. Мало ли как еще карта ляжет. Вот с переездом Конституционного суда в Питер уже решено. А это ведь только начало…

– Кто же за всем этим ухаживает? – полюбопытствовал Татаринов.

– Ну, бригада целая. Два доктора, один кандидат. Все при всем. Вам еще налить?

– Спасибо. Волшебный коньяк! – В коньяках Татаринов не шибко разбирался, предпочитал виски, но изо всех сил старался выглядеть вежливым. – А хотелось бы редкий экземпляр иметь?

– У меня много редких! – обиделся Луговой. – Крапчатых меченосцев, например, на всю Россию четыре! Два в Москве и один у Кирсана. А мармеладовая лошадь только у меня и у Рамзана, да и то я ему устроил!

– А такой, чтоб вообще только у вас? – поторопился исправить ошибку Татаринов. – У одного?

– Конечно, хочется, как всякому коллекционеру, – вздохнул Луговой. – И у меня есть одна мечта. Правда, несбыточная.

– Карликовая свинья? – уточнил Татаринов. Он заранее навел справки.

– И вы уже знаете?.. – удивился вельможа.

– Конечно.

– Я, как только в Штатах в зоопарке ее увидел, – мечтательно запел хозяин, – так и влюбился. Не знаю почему. Она такая… ух! Вот какая!

– Тогда клетку готовьте, – улыбнулся Татаринов.

– Зачем? – не понял министр.

– Для свинки.

Луговой чуть коньяком не поперхнулся. Аж бурундука за ухом трепать перестал.

– Шутите?..

– Это будет подарок на ваш юбилей. От скромного бизнесмена Татаринова. – Гость усилил интонацию на слове «скромный».

– Но она же в Красной книге!

– И что? – Татаринов обвел рукой прекрасную оранжерею. – Ей здесь будет даже лучше, чем в книге Красной. И чем в своей прерии – или где она там водится…

– Но это невозможно! – растерялся Луговой.

Татаринов вскинул волевой, как у маршала Жукова, подбородок:

– Я за свои слова отвечаю!

Луговой смерил подозрительным взглядом этого странного невысокого человека, неуловимо напоминающего матерого, выросшего на городской помойке кота. Что ж, пусть попробует. В конце концов, попытка – не пытка.

– На банкет я вас пригласить не могу, – протянул после паузы Луговой. – Сами понимаете: Леня с Герой будут, Валя с Сашей.

– Ничего, – пожал плечами Татаринов. – Подарок вручу и уеду.

Не больно уж ему и хотелось идти на этот великосветский банкет, где ценится не способность к делу, а блеск брильянтов, и где авторитет меряется не силой, а «положением» и прочими московскими понтами.

* * *

Любимов мрачно пыхтел на заднем сиденье, как лемур в ящике или кот в мешке.

Рогов, которого животная тема отныне живо интересовала, оживленно беседовал с Золотаревым:

– А правду говорят, что контрабанда животными очень прибыльна? Типа, миллионы крутятся?

– Миллиарды! – воскликнул «зеленый». – Но для нас не это главное: мы же на рынок не претендуем! Нас волнует, что животные гибнут. Часть при перевозке, остальные в руках наших нуворишей. Для них ведь животное – игрушка, предмет интерьера. Недавно у одного, извините за выражение, «единоросса», гости спьяну попугая мидиями закормили. Тот лапки и откинул. Редкий вид, между прочим.

– В зоопарке еще хуже, – кивнул Рогов. – Я туда сына недавно водил. Лев еле-еле в клетку влазит.

– На диету пусть посадят, – раздался глухой голос Любимова.

– Мы против любой неволи – цирк, зоопарк… Еще с нашими условиями. У нас в зоопарках животные в два раза меньше живут, чем на воле, а в цирке – в три! В три! Их ведь там бьют еще, фокусам учат! Вот вы… – «Зеленый» вдруг всем телом повернулся к Жоре и чуть не вписался во встречный трактор «Кировец». – Вот вы представьте, что вас поймали, отдали в цирк…

– Кто поймал? – возмутился Любимов.

– Да кто угодно! Китайцы, чеченцы… Или эти, марсиане. И учат там на задних лапах ходить, считать…

– Это Жора и так умеет, – поспешил заметить Рогов, пока Любимов не опустил кулак на затылок пламенному экологу. – А к марсианам даже интересно. Как у них там, что… Мы в детстве в марсиан играли!

Жора сзади язвительно крякнул.

– Я же фигурально, вы же понимаете, я же фигурально, – горячился Золотарев. – Стали бы учить вас чему-то несвойственному, и били бы, били. И вы вместо семидесяти пяти лет прожили бы двадцать пять!

– В цирке и пяти бы за глаза! – прикинул Любимов.