Царь Петр и правительница Софья - [54]
Несшиеся по небу разорванные облака казались тенями убитых, которые скитаются по ночам над землею и взывают о мщении… Как много в такие минуты человек переживает и как много стареется! То, что недавно казалось ему утехою жизни, что в душе возбуждало радость, надежду, к чему стремилась мысль, все теперь представлялось бессмысленным, жалким, греховным: жизнь вставала каким-то грозным вопросом, и этот вопрос требовал тотчас же ответа. Между тем в душе только один ужас, и ужас чего-то неизвестного, таинственного и тем более страшного… Когда же наконец! Сил нет, в глазах мутится…
Из-за разорванных туч за темным лесом глянуло что-то багровое, огненное, какой-то кровавый рог торчал на небе… Это месяц всходит — на ущербе… Но он никогда не видал такого месяца и на этом месте: он необыкновенно велик, без лучей и весь кровавый…
— Талицы и Рахманово проехали, — говорит как бы про себя Головкин, — остается Воздвиженское, а там и Троица…
Воздвиженское… Вон там, у дороги, на верстовом столбе лежали Хованские лицами вниз, как далеко брызнула кровь и окрасила руки Шакловитого и письмо, которое держали эти руки!.. Он видел все это тогда из окна верхней светлицы… Шакловитый… Это его, Федькины, стрельцы идут на Преображенское… Может быть, они уж там, взяли его мать, жену… Что ему жена!.. У него в душе огонь, дышать нечем…
Где-то вдали пропел петух, другой… Которые это? Вторые? Третьи?.. Багровый месяц все выше и выше, и все бледнее, меньше… Бледнеет и восток — скоро утро… Таинственные ночные тени мало-помалу куда-то отходят. Явственнее выступает лес, горизонт раздвигается… Он узнал Воздвиженское, уж недалеко и до Троицы. А кругом все светлей и светлей становится. Видно, как ветер кустами треплет, траву и бурьян нагибает. За ветром туда, к Москве, летят одна за другой вороны, и карканье их далеко разносится в утреннем воздухе.
Петр оглянулся на своих спутников и увидел, что Мельнов взял к себе на лошадь выбившегося из сил карлика и придерживает его одной рукой, как маленького ребенка, а лошадь его бежит рядом, привязанная чумбуром к седлу стременного. Лица у всех мертвенно бледные, истомленные… Проскакать семьдесят верст в такой тревоге нелегко!
— А вот и Троица, государь, — сказал Головкин, едва переводя дух.
В этот момент силы и сознание совсем оставили Петра, казалось, слова Головкина подкосили его… Вот-вот спасение! Убежище, а он лишается сознания. Помнит только, как его кто-то снял с лошади, как путались его одеревенелые ноги со стопудовыми на них гирями, как упал он на постель, а слезы из глаз его лились ручьями.
Одно, что сознательно прозвучало в его ушах, это слова архимандрита Викентия:
— Преподобный Сергий оградит тебя, великий государь… Обитель его святую в тяжкое лихолетье все польские и литовские рати не одолели, а врагов твоих, государь, великий святитель, аки прах, возметаемый ветром, развеет, и будет плач и скрежет зубов…
III. Мать и дочь в застенке
Тяжелую ночь, как мы видели, провел царь Петр Алексеевич с 7 на 8 августа 1689 года, но еще более тяжкая ночь выпала на долю Шакловитого с 7 на 8 сентября.
Вот он сидит в каземате Преображенского приказа, наклонившись над небольшим деревянным столом, и что-то пишет. Коптящий ночник тускло освещает его бледный лоб со свисшими на него прядями русых волос и болезненно осунувшееся лицо. По временам он поднимается от бумаги и глухо стонет. Что он пишет и отчего стонет? Пишет он свой смертный приговор, а стонет оттого, что его недавно пытали в застенке: дали пятнадцать ударов кнутом. Страшно ноет спина от кровавых ран.
А надо писать! Когда его во второй раз повели в застенок, он обещал все сказать, только бы его не пытали. А что сказать? Все? Но это все равно, что читать по себе самом отходную… И он нагибается опять над бумагой и несмотря на страшные боли в спине пишет. Привычное дьяческое перо быстро пишет, но нет-нет да и дрогнет рука: писать ли это? Не утаить ли? Но если там выдали? Если Цыклер все сказал? О проклятый хитрый немец! Он же и утопил всех: все это Ивашка Цыклер наделал.
Лист за листом исписывает бойкое перо, а все еще писать много надо, много, чтоб этими листами закрыть зияющую перед глазами могилу. Но именно в эти часы, в часы смертной тоски и муки особенно назойливо стучится в память прошлое. В душе его встают воспоминания детства, когда он со сверстниками бегал по Марьиной роще, а над головами их неумолкаемо раздавались птичьи песни. А годы учения? Проклятые годы! Зачем было учиться? Чтоб попасть в думу, в дьяки? Но вон куда завело его учение… Впрочем, не оно это завело, не учение, а гордость погубила: мало ему было сидеть в думе дьяком; надо было поближе подобраться к чертожному месту… Недаром говорится: близко царя, близко смерти… А все она, эта змея подколодная: она сама и во дворце кровавую смуту завела, она и Хованского погубила….
«На меня тогда брызнула его кровь, а не на нее… Она высоко хоронилась в тереме…»
«Господи! Что же это такое! Когда я это слышал?.. Тогда, давно… Да неужто же все это было!..»
Предлагаем читателю ознакомиться с главным трудом русского писателя Даниила Лукича Мордовцева (1830–1905)◦– его грандиозной монографией «Исторические русские женщины». Д.Л.Мордовцев —◦мастер русской исторической прозы, в чьих произведениях удачно совмещались занимательность и достоверность. В этой книге мы впервые за последние 100 лет представляем в полном виде его семитомное сочинение «Русские исторические женщины». Перед вами предстанет галерея портретов замечательных русских женщин от времен «допетровской Руси» до конца XVIII века.Глубокое знание истории и талант писателя воскрешают интереснейших персонажей отечественной истории: княгиню Ольгу, Елену Глинскую, жен Ивана Грозного, Ирину и Ксению Годуновых, Марину Мнишек, Ксению Романову, Анну Монс и ее сестру Матрену Балк, невест Петра II Марью Меншикову и Екатерину Долгорукую и тех, кого можно назвать прообразами жен декабристов, Наталью Долгорукую и Екатерину Головкину, и еще многих других замечательных женщин, включая и царственных особ – Елизавету Петровну и ее сестру, герцогиню Голштинскую, Анну Иоанновну и Анну Леопольдовну.
Даниил Лукич Мордовцев (1830–1905) автор исторических романов «Двенадцатый год» (1879), Лже-Дмитрий» (1879), «Царь Петр и правительница Софья» (1885), "Царь и гетман" (1880), «Соловецкое сидение» (1880), «Господин Великий Новгород» (1882) и многих других.Герои предлагаемой исторической повести» Авантюристы» — известные политические и общественные деятели времен правления Екатерины II живут и действуют на фоне подлинных исторических событий. Все это делает книгу интересной и увлекательной для широких кругов современных читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Историческая беллетристика Даниила Лукича Мордовцева, написавшего десятки романов и повестей, была одной из самых читаемых в России XIX века. Не потерян интерес к ней и в наше время. В произведениях, составляющих настоящий сборник, отражено отношение автора к той трагедии, которая совершалась в отечественной истории начиная с XV века, в период объединения российских земель вокруг Москвы. Он ярко показывает, как власти предержащие, чтобы увеличить свои привилегии и удовлетворить личные амбиции, под предлогом борьбы за религиозное и политическое единомыслие сеяли в народе смуту, толкали его на раскол, духовное оскудение и братоубийственные войны.
Историческая повесть «За чьи грехи?» русского писателя Д. Л. Мордовцева (1830−1905) рассказывает о временах восстания Степана Разина. В произведении изображены многие исторические лица и события, воссоздан целостный образ России XVII века.
Зов морских просторов приводит паренька из Архангельска на английский барк «Пассат», а затем на клипер «Поймай ветер», принявшим участие гонках кораблей с грузом чая от Тайваньского пролива до Ла-манша. Ему предстоит узнать условия плавания на ботах и карбасах, шхунах, барках и клиперах, как можно поймать и упустить ветер на морских дорогах, что ждет моряка на морских стоянках.
Совсем недавно русский читатель познакомился с историческим романом Клыча Кулиева «Суровые дни», в котором автор обращается к нелёгкому прошлому своей родины, раскрывает волнующие страницы жизни великого туркменского поэта Махтумкули. И вот теперь — встреча с героями новой книги Клыча Кулиева: на этот раз с героями романа «Непокорный алжирец».В этом своём произведении Клыч Кулиев — дипломат в прошлом — пишет о событиях, очевидцем которых был он сам, рассказывает о героической борьбе алжирского народа против иноземных колонизаторов и о сложной судьбе одного из сыновей этого народа — талантливого и честного доктора Решида.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман. Пер. с узб. В. Осипова. - М.: Сов.писатель, 1985.Камиль Яшен - выдающийся узбекский прозаик, драматург, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда - создал широкое полотно предреволюционных, революционных и первых лет после установления Советской власти в Узбекистане. Главный герой произведения - поэт, драматург и пламенный революционер Хамза Хаким-заде Ниязи, сердце, ум, талант которого были настежь распахнуты перед всеми страстями и бурями своего времени. Прослеженный от юности до зрелых лет, жизненный путь героя дан на фоне главных событий эпохи.
Документальный роман, воскрешающий малоизвестные страницы революционных событий на Урале в 1905—1907 годах. В центре произведения — деятельность легендарных уральских боевиков, их героические дела и судьбы. Прежде всего это братья Кадомцевы, скрывающийся матрос-потемкинец Иван Петров, неуловимый руководитель дружин заводского уральского района Михаил Гузаков, мастер по изготовлению различных взрывных устройств Владимир Густомесов, вожак златоустовских боевиков Иван Артамонов и другие бойцы партии, сыны пролетарского Урала, О многих из них читатель узнает впервые.