Царь нигилистов - [6]
— «Пенициллин»… вы второй раз это слово произносите.
— Да, старое лекарство, конечно. Но, вроде, еще применяют.
— Это как-то связано с грибами?
Саша пожал плечами.
— Да, вроде из плесени делают.
За дверями послышались голоса, которые Саша идентифицировал как женский, юношеский и детский, и в комнату, шурша шелками вошла дама лет тридцати в сопровождении подростка лет пятнадцати и мальчика лет десяти-одиннадцати.
Дама была не то, чтобы красива, но очаровательна и очень изящна. Тонкое, чуть удлиненное лицо, тонкая талия, покатые плечи, скрытые бледно-золотистой тканью с переливами, которую Саша про себя назвал «атлас», хотя не был вполне уверен. Темные волосы собраны на голове в сложную прическу. Легкий румянец на щеках и словно прозрачная кожа. Широкие рукава, отделанные кружевом, юбка с кринолином и запах духов.
Мальчишки были под стать этой сказочной принцессе. Тот, что постарше, стройный, с правильным лицом и зачесанными набок темно-русыми волосами, был одет в мундир с двумя рядами серебряных пуговиц и воротником стоечкой, без эполетов, зато с погонами. Младший в похожем мундире, но не такой породистый, казался уменьшенной и растолстевшей копией первого.
— Ваше Императорское Величество! — с поклоном сказал лейб-медик и пододвинул гостье стул, который тут же был полностью погребен под кринолином.
И поклонился мальчишкам.
— Ваши Императорские Высочества!
Старший из «высочеств» важно кивнул, младший почти не отреагировал.
Дама взяла Сашу за руку и стало очень быстро говорить по-французски. Прикосновение было теплым, нежным и будоражило, но из ее монолога он не понял ничего, кроме своего имени. «Величество» называло его «Саша».
— Извините, — сказал он. — Я плохо понимаю французский…
Обратиться к даме «Ваше Величество» казалось смешным, поэтому он обошелся вовсе без обращения.
Прекрасная гостья посмотрела на него испуганно и перешла на немецкий.
Его он не знал совсем.
— Я не понимаю, — признался он.
Взгляд «Ее Величества» стал отчаянным.
Нет! Это нельзя сыграть. Он почти двадцать лет проработал адвокатом, и научился отличать ложь от правды. Гостья не играла.
Тогда что происходит?
— Саша! Ты совсем меня не помнишь? — с легком акцентом, по-русски спросила дама.
Язык подданных явно давался ей хуже, чем Ивану Васильевичу.
— Можно по-английски, — смилостивился Саша.
Она замотала головой.
— Не надо! Сашенька, совсем не помнишь?
— Я не хочу вас огорчать, но нет.
— А братьев? Никсу? Володю?
— Нет, — вздохнул он.
— Можно я вас представлю? — спросил гостью лейб-медик.
Она кивнула.
Было совершенно очевидно, что дама хочет расплакаться, но она только сжала губы.
— Ее Императорское Величество божьей милостью Императрица Всероссийская Мария Александровна, — сказал врач. — Ваша матушка.
— Что я должен сделать? — спросил Саша. — Поцеловать руку? Я совсем не помню придворный этикет. Вы уж меня инструктируйте, Иван Васильевич.
— Ничего, — сказал Иван Васильевич и перевел взгляд на старшего мальчика. — Его Императорское Высочество цесаревич Николай Александрович. Ваш старший брат.
Толстый мальчик оказался Его императорским Высочеством Владимиром Александровичем.
Лейб-медик снова обратился к прекрасной даме.
— Могу я просить вас об аудиенции наедине?
Императрица кивнула.
— Мне позвать Китти? — спросил врач.
— Я останусь с братом, — сказал старший юноша, он же цесаревич Николай Александрович, он же Никса.
— Я тоже, — сказал младший.
Лейб-медик кивнул, и они с «Величеством» удалились.
— У нас дико красивая мама, — сказал Саша, когда они остались втроем. — Интересно, а если бы я ей так прямо и сказал: «Мадам, вы прекрасны!» — это было бы очень по рабоче-крестьянски?
Никса расхохотался.
— Как ты сказал? По рабоче-крестьянски?
— Я, правда, не помню этикет. Веду себя, как медведь, наверное. Ты меня поправляй.
— А «медведь» тебе подходит, — сказал Никса. — Даже больше, чем «бульдог».
— Почему «бульдог»?
— Прозвища своего тоже не помнишь?
— За глаза зовут «бульдогом»?
— Бульдожкой или Мопсом. Но ты не обижайся. Володю вообще «Куксой» зовут.
Володя насупился.
— Ладно, буду знать, Никса, — сказал Саша. — Могу я тебя «Никсой» называть? Или только на «вы» и «Ваше Высочество»?
— Ты можешь. Володя может. Младшие братья: Алексей и Сергей (когда говорить научится). Сестра Маша. Мамá и Папá. Остальные: «Ваше Императорское Высочество» или на «вы» и по имени и отчеству.
— Спасибо за ликбез. Усвоил.
— Спасибо за что? «Ликбез»?
— Ликвидацию безграмотности. Похоже ваш утонченный двор для меня слишком утонченный.
Никса хмыкнул.
— Ты и до болезни утонченностью не отличался.
Володе быстро наскучил разговор, он отправился по своим детским делам, а они остались вдвоем.
— Никса, а у тебя есть ноутбук? — спросил Саша и стал следить за реакцией.
— Записная книжка? — переспросил Никса.
— Нет. Компьютер.
— Вычислитель? Арифмометр?
— Ладно! Проехали! — вздохнул Саша. — Никса, а можно эту дурацкую ширму отодвинуть? Там же окна, наверное, за ней?
«Брат» перетащил ширму к стене, и свет ударил из открытых окон, так что Саше пришлось прикрыть глаза рукой.
Глава 3
Окна были высоченные, до потолка, с синими тяжелыми шторами, слава богу, открытыми. На пасмурном небе наметились голубые просветы, и ветер гнал облака, обещая разогнать совсем.
Загадочные мутации превратили часть населения Земли в высшие существа, суперменов с могущественной силой мысли, способных просчитывать в уме сложнейшие математические задачи и усилием воли убивать на расстоянии. Все остальное человечество Иные рассматривают как рабов, ненужный генетический хлам и видовых конкурентов. Сопротивляться установлению на планете строжайшей иерархической диктатуры телепатов практически невозможно, однако даже в этой безнадежной ситуации находятся люди, готовые противостоять беспощадным монстрам в человеческом обличье.
Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…
Герои романа Олега Волховского «Маркиз и Жюстина» – молодая супружеская пара, оказавшаяся на самом острие страсти. Он – красавец-интеллектуал со склонностями к изящному садизму, она – дочь известного политика, готовая ради удовольствия пожертвовать всем, даже собственной жизнью. Проза Олега Волховского несколько лет назад стала «культовой» в определенных кругах читателей, разошлась на цитаты, была воспринята как откровение и прорыв. Сегодня роман читается как потрясающая история любви, которая одновременно и дар, и проклятие, и милость, и дерзость.Маркиз и Жюстина – из творений де Сада – возвращаются, чтобы жить среди нас…
Поставить на кон жизнь и потерять, чтобы оказаться в компьютерной игре и вновь проиграть. Не много ли поражений для обычного дня? В котором прокачанный зомби с колонией червей в голове стремится покинуть онлайн-игру и уничтожить реальный мир. А я не способен ему помешать. Как лягут карты Судьбы в последний момент? Что случится с мозгом школьника, если долго не спать? Кто пронзит грудь неудавшегося героя и в чем признается демон, прежде чем победить? Ответы таятся на сервере МОМ…
Добро пожаловать в новую эру. Здесь система правит пир, идет по головам, топчет и терзает несогласных. Каково жить, скрывая правду? Каково в новом мире иметь особую силу? Каково выживать, когда грани между свободой и спокойствием прописаны в законах, но лишь для избранных? Оливия знает. Она так жила и была верной системе. А если это не ее мир? Что будет, когда давно потерянное распахнет дверь в ее настоящее? Что, если предадут самые близкие? И что делать, когда окажется что ее мир не столь мал? Где-то там, за сетью порталов, интриги, перевороты и охотники, желающие получить особый дар.
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
На земле ежегодно бесследно исчезают тысячи человек. Они не становятся жертвой несчастных случаев, криминальных происшествий или стихийных бедствий. Они словно растворяются в воздухе при самых загадочных обстоятельствах. Что происходит с этими людьми? Содержит нецензурную брань.
Существует ли параллельная вселенная? А временные петли и аномалии? Мало кто об этом знает. Главный герой странным образом попадает туда! Куда? Читай сам и узнай! В оформлении обложки использована фотография с художественного редактора "Канва" по лицензии CC0.
В книге рассказывается о космонавте, который сбежал с Земли на МКС, но и там не нашел счастья. Отчаявшись, он бросил коллег, отправился в открытый космос и очутился в странном месте, не изведанном человеком. От чего он бежал, что хотел найти, что интересного встретил на незнакомом космическом объекте и чем закончилось его путешествие – обо всем этом в рассказе.
Наш современник Саша Ильинский уже вполне освоился в теле Великого князя Александра Александровича, да и быт позапрошлого века уже не кажется столь ужасным, как в первые дни. Писать пером уже получается и с французским гораздо лучше. Чего нельзя сказать о немецком, танцах и верховой езде. Да и с ружейными приемами, честно говоря, не очень. А впереди кадетский лагерь, а потом учебный год. И если бы только это! То, что восхищает интеллигентов из салона Елены Павловны, удивляет господина Герцена в Лондоне и заставляет видеть в Саше нового Петра Великого, почему-то не очень нравится папá — ГОСУДАРЮ Александру Николаевичу.
Современный российский адвокат, любящий защищать либералов, леваков и анархистов, попадает в тело тринадцатилетнего великого князя Александра Александровича — второго сына императора всероссийского Александра Николаевича (то есть Александра Второго). И блеснуть бы эрудицией из двадцать первого века, но оказывается, что он, как последний лавочник, едва знает французский и совсем не знает немецкого, а уж этим ужасным гусиным пером писать совершенно не в состоянии. И заняться бы прогрессорством, но гувернеры следят за каждым его шагом, а лейб-медик сомневается в его душевном здоровье. Да и государь — вовсе не такой либерал, как хотелось бы… Как изменилась бы история России, если бы Александр Третий оказался не туповатым консерватором, попавшим под влияние властолюбивого Победоносцева, а человеком совершенно других взглядов, знаний и опыта?