Царь мира сего, или Битва пророков продолжается - [2]
– Я плохо пою, сэр. У меня нет слуха, а голос громкий.
– Ничего, ничего, Палмер. Главное в исполнении гимна – чувство. У тебя есть чувство?
– Какое чувство, сэр? – не понял уорент-офицер.
– Ну, хоть какое-нибудь чувство есть?
– Да, сэр. У меня есть сильное чувство, – сказал он, держась руками за живот.
– Ну, так беги скорее! – хором заорали Бизон и Майкл. – А то сейчас яхта опять завоет, что без нашей помощи ей не справиться с твоим чувством! – крикнул вдогонку Бизон.
Палмер пробкой вылетел из бара, и уже через секунду они услышали, как грохнула дверь гальюна и возмущенный голос бортового оператора:
– Сэр! Сообщите, пожалуйста, механику, чтобы заменил разбитый вами торсионный замок!
Когда очередной приступ смеха над Палмером прошел, Бизон слез со стола и, покачиваясь, пошел к себе в каюту спать. Михаил остался в баре один. Он поймал себя на мысли, что его опять гнетет то ли какое-то воспоминание, то ли какая-то забота… Допив свой сок, он вышел на палубу, чтобы просвежиться и что-то обдумать. Правда, он еще не знал – что конкретно он будет обдумывать. Растянувшись на кушетке для загара, Беловский взял в руки интернет-приемник и весьма удивился, когда на голографическом мониторе опять появилось светлое пятно и такой уже родной голос Изволь строго велел приложить к нему пальцы. Михаил даже обиделся:
– Изволь, ты чего меня не узнала?
– Я сказала: «Приложи по очереди пальцы правой руки!»
– Что за фокусы, Изволь? – прикладывая пальцы, проворчал он.
– Система не может идентифицировать ваши данные. Кто вы?
– Ну, ты чего, мать? Совсем, что ли? Я же Михаил Беловский!
– Ваших данных нет в списке допущенных в систему! Кто вы?
– Кто, кто… Пушкин, не видишь, что ли? – уже раздраженно буркнул Михаил.
– Повторите правильно вход в систему!
Беловский приложил пальцы еще раз. Через несколько секунд голос Изволь сказал:
– Ждите ответа. Никуда не уходите.
– А куда я уйду, радость моя, кругом океан.
Он встал с кушетки, чтобы успокоиться и походить по палубе, переваривая случившееся.
– Ложитесь обратно! Я же сказала – никуда не уходить!
Беловский сплюнул в сердцах. Кровь в его жилах вскипела. Он сорвал с шеи интернет-приемник и поднес его ко рту, как старинный микрофон:
– Знаешь, что, пигалица, я сейчас зашвырну тебя за борт, ясно!
Но в это время почувствовал, что сам летит на палубу от молниеносного броска через чье-то бедро. За спиной на руках щелкнули наручники. Когда открыл глаза, он увидел, что над ним стоят трое в троянской форме и Сашка.
– Что за шутки! – возмутился Беловский. – Сань, сдурел, что ли? А ну отпусти! – взбрыкнул он. Но понял, что скручен надежно.
Саня каким-то чужим голосом сказал:
– Номер вашего жетона?
– Какого еще жетона?
– Ты не понял?
– Да пошел ты…
Руки за спиной хрустнули. Огромный троянец так натянул цепочку наручников, что Михаил застонал от резкой боли.
– Не «пошел ты», а номер твоего жетона, нечисть! – прорычал он в самое ухо.
Беловский сопел, но молчал, соображая… Сашка подошел к нему вплотную и стал пристально рассматривать его лицо.
– Хороший экземпляр… Научились, сволочи…
– Сам ты сво… – успел прошипеть Беловский, но согнулся от резкого удара в живот.
– Не «сам ты», а сами вы. Начнем с урока вежливости,– процедил Саня. – Ты удосужился чести, упырь, разговаривать с русским спецназом!
Беловский отдышался, посмотрел снизу на Саню.
– Дерьмо вы собачье, а не русский спецназ! – прошипел он.
– Вы посмотрите, какой разговорчивый попался! Ну, что будем с ним делать? – обратился Саня к верзилам. – Он утверждает, что русские люди – дерьмо собачье! Какое смелое утверждение!
Михаила ударом в грудь сбили с ног. Он свалился на палубу и услышал плаксивый голос Изволь, исходящий из валяющегося радом приемника:
– Александр Васильевич! Александр Васильевич! Ну, подождите, может, это ошибка?
– А это мы сейчас и выясним! – Он нагнулся к Михаилу. – И ты, падаль, в этом нам поможешь, правильно?
Беловский хрипел и молчал. Саня повторил еще настойчивее:
– Правильно, я спрашиваю? Или тебя в очень душное помещение с ладаном на часок засунуть, чтоб из тебя дух твой червями через кожу вылез?
– А пополам не переломишься, Длинный?
– Оп-паньки! – удивился Саня. – Какие кадры от наших друзей стали поступать! Какая подготовка! Даже знает, как меня в школе дразнили! Явно не рядовой состав. Посылать на задание уже некого? Да-а-а… видно совсем плохи у вас дела!
Троянцы загоготали. Саня продолжил:
– Ну что, друзья мои, пинками мы тут ничего не сделаем. Ему плевать на Мишкино тело. Изволька вон уж – совсем извелась. Будто это ее тут лупят русские костоломы.
– Да не уродуйте вы его! Саня! Хоть посмотреть оста-а-а-автье! – уже рыдая, запищала Изволь.
– На кого посмотреть? На этого гада? – Саня схватил Михаила за волосы и взглянул на него с такой ненавистью, что скрипнули зубы. – На этого гада посмотреть хочешь? На этого? На – смотри! Смотри и запоминай! Глубже смотри, в самую бездну глаз! Там он сидит! Там горят его угли!
– Какие угли, придурок? Вы чего тут с ума все посходили, уроды! А ну, снимите наручники, я вам покажу угли! Вчетвером одного, да? – заорал Беловский и ударил Саню коленом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Последние месяцы 1942 года. Красная Армия начинает наступление под Сталинградом. В Ставку Верховного Главнокомандования приходит весьма странное сообщение о катастрофе германского штабного самолета в районе действий белорусских партизан, но еще больше вопросов вызывают известия из Берлина — в столице Рейха неожиданно введено военное положение, большинство членов гитлеровского правительства арестованы военными, сам Гитлер исчез, а канцлерское кресло занял бывший министр вооружений и боеприпасов Германии Альберт Шпеер.Второй том романа А.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?