Царь Мира - [197]

— Теперь я знаю, о чем вы говорите, мистер Белл, — сказал Максвелл.

— Откуда вам известно мое имя? — сразу насторожился тот, хорошо помня наставление Аль-Махди о том, что сам шейх не должен быть засвечен в этих операциях.

— Мне известно и имя вашего хозяина. Вы недооцениваете британскую контрразведку, — сказал Максвелл. — Значит, так: я сделаю то, о чем мы договорились. Сегодня же я лечу в Москву. Об остальном мы поговорим позже. Я буду ждать вас через пять дней на этом же месте в это же время. Теперь о деньгах.

* * *

Максвелл смог найти того самого лысого, который организовал конкурс «царских невест». С его помощью он быстро отыскал двух девиц, потешивших Эдика в ту ночь. Обе согласились без лишних уговоров пройти тщательное медицинское обследование и, если понадобится, избавиться от ребенка. Максвелл убедился, что эта его миссия завершена, выдал девушкам причитавшиеся суммы от Аль-Махди и вернулся в Британию. Однако еще перед вылетом в Москву он сделал шаг, в осмысленности которого до сих пор сомневался, — он позвонил Аль-Махди и сообщил ему, что не в интересах шейха продолжать преследование тех, кто входил в окружение Царя. В этом случае у шейха могут возникнуть проблемы. — в частности, его участие в организации теракта на территории Британии не останется в тайне, после чего он в лучшем случае станет персоной нон фата, и это может распространится на его сына, который учится в британском колледже. Максвелл не представился и положил трубку. Он мог предвидеть последствия этого разговора для Белла, и он рассчитал правильно. Белл прибыл в загородную резиденцию шейха в Эмиратах с докладом о начале операции, целью которой было покончить с возможными наследниками нечестивца и безумца Эдуарда Власова. Шейх похвалил его за расторопность, обсудил дальнейшие шаги, после чего Белл сел в вертолет, который должен был доставить его в аэропорт. Теперь с ним были два помощника — молчаливые арабы. Они молчали, когда вертолет, летя над морем, отклонился от берега на добрую милю, хотя в этом не было необходимости. Белл почувствовал неладное, шагнул к пилоту за объяснениями, и последнее, что он ощутил в своей жизни, был сильный удар кастетом в затылок. После этого молчаливые арабы открыли дверцу и вышвырнули Белла за борт.

Максвелл нашел и дом той самой девушки, что могла заменить Эдику Царицу. Катя так и не полетела в Англию — вести о гибели Царя Мира пришли раньше. И тот, кто должен был за ней зайти, не появился. Когда Мак-Гроу позвонил в дверь ее квартиры, открыла ее мать. Катя в это время была в ванной. Она все рассказала матери, и та, узнав Мак-Гроу, увидела в его глазах какое-то опасное выражение. Она сказала, что Кати нет дома и что она улетела за границу, в Англию. Спасла ли она тем самым дочь или нет — никто не может этого сказать, сам Мак-Гроу не мог бы объяснить, чтобы он сделал, наткнувшись на отказ Кати от аборта. Впрочем, скорее всего, она бы не стала с ним делиться своей тайной.

Вообще все, кто был так или иначе замешан в истории с царствованием, старались хранить молчание и не показываться на публике, а то и вовсе исчезали из виду. Реакция мира на недолгий кураж Эдика затухала как-то сама собой, и никто не пытался ее раздувать. Попытка того же Лоуи из МИ-5 привлечь внимание к возможности нашествия пришельцев едва не стоила ему карьеры. Видимо, сильные мира сего, униженные Власовым, стремились побыстрее вычеркнуть его из памяти людей. И это им удавалось. Странно, но гибель тысяч британцев, уничтоженных эллипсоидами, как-то, словно по молчаливому соглашению, была приравнена к несчастному случаю.

Может, так оно было и лучше. А военные, озабоченные бесславным столкновением британских вооруженных сил с пришельцами, при попытке привлечь внимание к этим эпизодам наталкивались на полное равнодушие или даже насмешки. Максвелл поначалу сам не мог объяснить, зачем он вмешался в дела Аль-Махди, почему он лихорадочно пытался совершать какие-то действия, не слишком отдавая себе отчета в их обоснованности. В конце концов, что ему было до Алины, до царской свиты, скрывшейся в подлодке неизвестно куда. Но он, Максвелл, хотел сам проследить этот путь, и не с целью убить Царицу, а просто для того, чтобы занять себя и о чем-то забыть. В минуты просветления он начинал с ужасом понимать, что не контролирует себя, что психика его расшатана до предела и он сам не знает, что предпримет в ближайшую минуту. И все же, заставив себя сесть и по возможности спокойно обдумать свои поступки, Максвелл понял свои подсознательные мотивы. Вмешиваясь в деятельность Белла, он защищал не Алину, а ту, на которую бы непременно вышел Белл в своих рысканиях, — Джин Ферндейл. И именно ее пытался вытеснить из памяти Максвелл, совершая непонятные энергичные действия, из-за чего в МИ-5 уже встревожились и собирались отправить его на тщательное медицинское обследование, хотя он и был героем нации. Он вернул себе имя, он отомстил, но для того, чтобы снова начать жить, ему нужна была Джин.

* * *

Излишне говорить, что все средства массовой информации буквально кипели, обсуждая последние события. Чего только не было в эти дни в газетах, телепрограммах, многочисленных интервью, заявлениях, дискуссиях… Впрочем, можно сказать, чего в них не было — не было ни одной строчки и ни одного слова очевидца событий — Джонатана Гейтса. Вернувшись с Дансинг-Хилл, он с нетерпеливой дрожью в пальцах включил свой компьютер — и не написал ни одного слова. Он просидел час за клавиатурой, уставившись невидящими глазами в мельтешащий звездочками экран. Мыслей было в избытке. Они сплелись в его голове в невообразимый клубок, и он не мог его распутать. Был ли Царь авантюристом, эгоистом и трусом, был ли он убийцей, виновны ли в случившемся политики, правильно ли вела себя Царица, уничтожив пришельцев и тем самым обрекая Землю на возможное нашествие, был ли героем Мак-Гроу или он решал личные проблемы и его вмешательство оказалось излишним, и сам он, Гейтс, имеет ли он право занять какую-то определенную позицию во всем этом?…