Царь Голливуда - [39]
Книга 2
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
По завершении последнего сеанса Вилли Сейерман спустился в фойе и рассматривал выходящих зрителей. Он любил пообщаться с кем-нибудь из них, если тот не возражал, любил расспросить, что они думают о только что увиденной картине, получили ли они удовольствие от ее просмотра, а если нет, то почему? Понравилась картина, сэр? Рад слышать это. Весьма рад. Одобрение зрителей — музыка для моих ушей. Надеюсь иметь удовольствие вскоре видеть вас здесь вновь. Это ваш сынок? Прелестный ребенок. Как тебя зовут, мальчик? Понравилась картина? Ах ты умница! Прелестный ребенок. Сам я тоже человек женатый, но все еще Бог не благословил ребенком, однако мы с женой не теряем надежды. Рад буду снова видеть вас, сэр, мадам…
С недовольным зрителем он тоже находил способ полюбезничать:
— Я вижу, сэр, вам картина не понравилась. Это огорчает меня, потому что зритель должен уходить довольным, и если я вижу, что он недоволен зрелищем, я сделаю все, чтобы в следующий раз этого здесь с ним не случилось. Да, уверяю вас, я все сделаю, и вы будете вполне удовлетворены моей работой. Вот вам моя карточка, она подписана мною лично, по ней вас пропустят в следующий раз, когда вы придете к нам, три билета по цене двух. Вы согласны? Приходите еще, не пожалеете.
Пройдя туда, где на выставочном подиуме стояла огромная чаша с цветами, Вилли извлекал оттуда слегка поникший длинноствольный тюльпан и возвращался с ним к недовольному клиенту.
— Вы позволите? — спрашивал он преувеличенно учтиво, с легким поклоном, перед тем как преподнести цветок сопровождавшей зрителя даме. — Позволите преподнести эту милую малость вашей супруге? Примите с моим восхищением!
Когда уходил последний зритель, Сейерман заходил в зал и наблюдал, как девушки, светя себе фонариками, ходят между рядами кресел, глядя, нет ли там какого мусора. После этого он доставал из жилетного кармана сигару, снимал с нее целлофановую обертку, откусывал кончик и сплевывал его так сильно, что он планировал до противоположной стены, оставляя там еще одно пятно на краске, и без того уже давно потерявшей свежесть. Перекидывая сигару из одного угла рта к другому, он медленно окутывал себя облаком приятного аромата.
— Все хорошо, девушки, — говорил он, когда они заканчивали уборку. — Все хорошо, можете идти домой.
Он причесывался и затем поднимался по каменной лестнице на первый этаж офиса, где Александр проверял дневную выручку, принесенную кассирами четырех Сейермановых кинотеатров в черных жестяных коробках.
— Не так уж густо, не так уж густо, — сказал Сейерман, прикидывая выручку на глаз. — Но бизнес повсюду плох, здесь ни у кого нет денег. Однако, даст Бог, на все Его воля, война закончится в этом году и дела опять пойдут в гору. У меня масса идей. Трудность в том, что повсюду крутят военные фильмы, а публика не хочет их. Люди потеряли на войне близких, сыновей и мужей, они хотят смотреть такие картины, чтобы забывать, а не вспоминать. Комедии они будут смотреть с удовольствием. "Ружье" — прелестная картина, глядя ее, люди вновь обретают способность улыбаться. "Рождение нации"[11] — это великолепно, ведь если это и о войне, то о прежней, на которой у публики никто не погибал, вот это — развлечение. Но "Берлинский зверь" это не то, что они хотят смотреть. Разве с них и без того недостаточно ужасов?
— Вы ничего не хотите сказать насчет письма из "Эссеней", мистер Сейерман? — спросил Александр. — Уже почти три недели прошло, а они говорят, что хотят получить чек…
— Деньги, деньги, деньги! — взорвался Сейерман. — Они только и могут думать, что о деньгах. Воображение, художество, картины, на которые публика идет с удовольствием, обо всем этом им некогда подумать в их бешеной гонке. Только деньги… Ладно, они не хотят иметь дело с Вилли Сейерманом, это их похороны. Я пойду к своим друзьям из "Вайтаграфа"[12], "Любина", "Патэ"[13], я пойду в "Байограф", пойду в Ай-Эм-Пи[14]. Там сколько угодно режиссеров, и они делают гораздо лучшие фильмы…
— Ай-Эм-Пи и "Патэ" тоже настаивают на предварительной оплате, перед тем как предоставить какой-нибудь фильм для проката.
— Да, это они умеют делать! — с негодованием бурлил Сейерман. — Они делают свои вшивые картины, не стоящие ни цента, и разгоняют зрителей по домам своими вшивыми картинами, а после этого они хотят иметь деньги вперед! Александр, ты знаешь, что мы с тобой сделаем? Мы напишем им письмо. Все как есть. Я скажу тебе, что писать, и ты напишешь гораздо лучше меня. Я нахожу, что пишу не очень-то грамотно, а ты к тому же можешь написать зажигательно! Ты меня понял? Ты напишешь им, что я собираюсь открыть еще с десяток больших кинозалов, так как капитал, который все растет у меня, вполне позволяет мне это сделать, и если они хотят потерять такого хорошего клиента с четырнадцатью кинотеатрами из-за того, что трясутся над несколькими жалкими долларами, добрый им путь, ну а я сделаю свой бизнес где угодно и с кем угодно. Если они предпочитают обходиться без Вилли Сейермана, крупного владельца кинотеатров, то это их могила, а не могила Сейермана. Я полон грандиозных планов, напиши им; если они не желают давать мне своих картин, я открою свою собственную прокатную контору, ты так и напиши им. Пусть они в своих вшивых ослиных норах тискают свои вшивые фильмы, добрый путь! А я, если захочу, могу и сам делать картины! Напиши им все, как я сказал, только грамотно.
Дженнифер и Йен знакомы семь лет, и последние пять они ведут войну. Они — руководители двух команд одного и того же коммерческого банка Лондона, между которыми постоянно вспыхивают ссоры. Они ненавидят и не выносят друг друга, только и делают, что ставят друг другу палки в колеса. До тех пор, пока в один прекрасный момент их не заставляют работать вместе над общим проектом: управлять капиталами зажиточного аристократа, клиента их банка. Таким образом, им приходится проводить много времени вместе, даже после работы.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.