Царь царей... - [49]

— Какие, какие? — спросил он, спеша по направлению голосов.

— Наши иероглифы! — ответил Михаил Степанович.

XXV

Словно узорной резьбой покрывала надпись низы двух стен до высоты почти сажени от пола. Песчаник местами выветрился, и сеть иероглифов прерывалась впадинами; на скалах базальта, проступавших кое-где в виде черных ребер, надписей не было.

Иван Яковлевич с лихорадочным волнением приступил к изучению и списыванию их. Михаил Степанович помогал ему.

Свирид Онуфриевич постоял, поглядел на них и, убедившись, что эти люди потеряли всякую способность думать и говорить о чем-либо другом, кроме надписи, закурил трубку и, засунув руки в карманы, направился к палеонтологу.

Тот продолжал сидеть на впадине у окна.

— Выхода-то нет, драгоценнейший, — заявил охотник, подходя к нему.

— Да? — рассеянно отозвался Павел Андреевич. — Ничего, в окно выберемся!

Свирид Онуфриевич пыхнул трубкой, затем молча отодвинул, как некий неодушевленный предмет, Павла Андреевича в сторону, взобрался в нишу окна и, держась обеими руками за края отверстия, заглянул вниз.

— Одначе!.. — проговорил он, невольно отодвигаясь назад. — Саженей сорок вышины, я думаю, будет.

— Что вы говорите! — воскликнул Павел Андреевич. — Может быть, какие-нибудь уступы есть, по ним лезть можно?

Охотник снова выглянул наружу.

— Нет! — сказал он, спрыгивая на пол пещеры. — Стена совершенно отвесная!

— Вот тебе и спаслись! — проговорил, удрученный новым открытием, палеонтолог. — Но ведь, тем не менее, другого выхода нет?

— Нет! — подтвердил охотник. — Придется воспользоваться этим: у нас есть с собой веревка; только не думаю, чтобы ее хватило отсюда до земли!

Павел Андреевич с трудом влез на окно и в свою очередь посмотрел вниз.

— Батюшки! — с неподдельным ужасом проговорил он, — да разве мыслимо отсюда спуститься? Колокольня Ивана Великого не достала бы крестом до окна!

— Единственный выход! — угрюмо повторил охотник.

Он подозвал Антона, и вместе с ним стал вынимать из всех сумок веревки и связывать их крепкими узлами в одну.

— На такой ниточке вы думаете опускаться?! — спросил палеонтолог, остановившись около них.

— Выдержит… вовсе она уж не так тонка! — возразил охотник.

Скоро все имевшиеся куски были связаны. Свирид Ону-фриевич привязал к концу веревки довольно большой камень и, улегшись на выступе окна, стал спускать его; Антон придерживал позади веревку.

Через несколько времени веревка остановилась.

— Что, не идет дальше? — быстро спросил Свирид Онуф-риевич.

— Нет-с… вся вышла, — ответил Антон.

Свирид Онуфриевич выставился почти до пояса, подергал веревку и, убедившись, что камень висит еще на значительной высоте над землей, стал вытаскивать его обратно.

— Не хватило… — отнесся он к Павлу Андреевичу, молча следившему за его действиями. — Придется белье пустить в ход!

— На тряпках спускаться?! — воскликнул палеонтолог.

— Нет, где уж тут! Надо постараться привлечь как-нибудь внимание Василия и Фильки, и они подадут нам снизу все нужное! Во-первых, вывесим из окна что-либо белое… рубаху, что ли. Затем будем стрелять из револьверов. Цел он у вас?

— Цел.

Охотник достал свой револьвер; патронов налицо оказалось около сотни. Положив его и коробку с патронами на окно, Свирид Онуфриевич начал разоблачаться. Примеру его последовали Антон и Павел Андреевич. Сняв белье, все оделись снова. Охотник отыскал трещину в стене за окном и, достав из сумки вилку, укрепил с помощью ее, в виде флага, рубашку Антона. Прочее белье все втроем стали раздирать на полоски и подвязывать одну к другой.

Скоро получилась довольно порядочной длины лента. Чтоб не оборвать ее, охотник выбрал камень меньших размеров и начал производить новый опыт.

Камень наконец достал до земли. Свирид Онуфриевич обвязал оставшийся конец веревки вокруг огромной глыбы, острым мысом выдававшейся из стены рядом с окном и, взяв револьвер, улегся опять в нише. Чтоб не пропадала даром часть звука, он опустил руку ниже отверстия в скале.

Павел Андреевич и Антон услыхали довольно сильный удар; в окно втянуло немного дыма; запахло порохом. Через десять минут грохнул новый выстрел. Свирид Онуф-риевич решил стрелять через равные промежутки времени.

Павел Андреевич постоял около охотника, затем заложил руки за спину и направился к старому ученому и Михаилу Степановичу, работавшим у противоположной стены.

Михаил Степанович слышал выстрелы, но Иван Яковлевич так ушел в разбор надписи, что если б даже мир стал рушиться вокруг, он или не увидал бы ничего, или же не придал бы этому никакого значения.

Павел Андреевич мельком осмотрел иероглифы, обежал глазами своды пещеры, затем вернулся к окну, захватил стоявший там второй фонарь и вернулся к Ивану Яковлевичу.

Михаил Степанович указал ему не списанные еще места на стене, и палеонтолог принялся за работу. Воспоминание о нарисованных изображениях древних зверей вдруг проснулось в нем и больно укололо в самое сердце.

— Этакое свинство! — пробормотал он, усердно вычерчивая карандашом непонятные знаки. — Задержись мы там, срисовывая их, камень мог упасть впереди, и не попали бы мы никогда в эту окаянную скворешню!

Списыванье иероглифов оказалось трудным только сначала; рука быстро привыкала к начертанию их, и работа пошла ходко.