Царь Алексей Тишайший - [9]

Подданных приучали к мысли о наследовании царства еще и тем, что каждый сын боярский, вступая в службу, давал присягу и обязывался «служити и прямити и добра хотети безо всякие хитрости» царю Михаилу и его сыновьям царевичам Алексею и Ивану (родившемуся в 1633 году). «Ради своих государьских чад» царь Михаил Федорович пожаловал «нетчиков», уехавших со службы до завершения переговоров об окончании Смоленской войны в 1634 году, велел им «помесья отдать»^{38}.

Управление полностью закрытым от посторонних взглядов «малым» двором царевича Алексея лежало на боярине Борисе Ивановиче Морозове. Он взялся за дело основательно, с присущим ему размахом. Были заведены особые книги, где фиксировались все траты, шедшие на обиход царевичей. Благодаря этим материалам, обобщенным в исследовании Забелина, можно многое узнать о бытовой стороне жизни сыновей царя Михаила Федоровича. Известно, как выглядела колыбель царевича Алексея, какие одежды готовили для него («шапочки», «шубы», «башмачки»). Царская детская одежда готовилась из драгоценных тканей и бархата, украшалась жемчугом. Иногда царевича и его стольников наряжали в иноземное платье, гусарские шубы, жупаны, шляпы «немецкие», «рукавицы немецкие персчатые», чулки и чижмы (сапоги) немецкие. Царевичу и его стольникам скроили «башмаки на немецкое дело, сафьян жолт». «Немецкое платье» — «епанча и курта» — было в гардеробе как царевича Алексея, так и его младшего брата царевича Ивана (неожиданная картина для тех, кто убежден, что любовь к иноземному пришла к нам только со времени Петра)^{39}.

Боярин Морозов, наблюдавший за царским воспитанием, был ответствен и за обучение царевича грамоте. Азбуку маленькому Алексею подарил еще в 1633 году дед — патриарх Филарет. По описанию, она представляла собой печатный лист с буквами и слогами: «большая печать, у азбуки на столбце указ, сверху речь золочена». Покупали царевичам и царевнам и «немецкие печатные листы», а также «листы писаные немецкие и русские», то есть гравюры и рисунки. Обучение пятилетнего царевича Алексея поручили подьячему (а потом дьяку) Василию Сергеевичу Прокофьеву. Он служил «подьячим с приписью» (свидетельствовал подлинность документов) в Царской Мастерской палате, обычно находившейся в ведении царского постельничего. В 1633 году этот приказ на короткое время поручили Борису Ивановичу Морозову (перед его назначением в царские воспитатели), и главный судья приказа мог хорошо узнать Василия Прокофьева^{40}.

Порядок обучения царевича Алексея грамоте можно восстановить по собранным И. Е. Забелиным сведениям о наградах царского учителя: за каждый успех своего подопечного дьяк Василий Прокофьев получал в подарок драгоценные ткани и пару соболей. Первой была освоена азбука, затем царевич начал учить Часовник и продолжал изучать его с сентября 1635-го по февраль 1636 года, когда перешел к Псалтыри. Эту книгу семилетний царевич смог освоить уже к концу мая 1636 года, после чего перешел к изучению Апостола — книги апостольских деяний. Наряду с книжной премудростью Алексей учился еще и шахматной игре. 4 января 1636 года царевичу в хоромы купили сначала деревянные шахматы вместе с шахматной доской, а потом, 13 января, уже «двои шахмоты костяные» (тоже с досками). Уже спустя неделю токарю Оружейного приказа пришлось точить новые костяные фигурки: мастер «доделывал шахмоты царевича белые рыбьи, которые поистерялись, и наводил золотом». Шахматы явно понравились не только царевичу Алексею, но и его младшему брату Ивану. В 1638 году «шахматник Кирило Кузмин» сделал царевичам «шахматы слоновыя», то есть уже настоящие, вырезанные из слоновой кости^{41}.

После того как царевичу Алексею исполнилось восемь лет, его перевели спать в особый «чулан», или «альков». Возможно, именно это обстоятельство позволило сохранить жизнь наследника, когда в начале 1639 года при дворе произошла трагедия. 9 января на шестом году жизни умер царевич Иван Михайлович, а 25 марта — новорожденный царевич Василий Михайлович^{42}. Угроза возникла и для здоровья царевича Алексея, но дядька Борис Иванович Морозов сделал всё, чтобы спасти его жизнь и остановить распространившуюся во дворце болезнь. Став царем, Алексей Михайлович никогда не забывал об этом.

Пришло время готовить Алексея к будущему царствованию. К нему был приставлен дьяк Посольского приказа Григорий Васильевич Львов. Обучение премудрости письма началось с какого-то особенного приготовления гусиных перьев. Видимо, они были настолько удобны, что еще и в начале своего царствования Алексей Михайлович просил прислать ему для переписки чернильницу и чернила, взятые у Григория Львова, он же должен был «очинить» перья. Дьяк Львов так и не смог привить своему ученику любовь к каллиграфии: царский почерк не был ровным. И всё же в отличие от прежних правителей царь Алексей Михайлович много писал сам и был по своему воспитанию «книжным человеком».

Первые описания небольшой библиотеки царевича Алексея в полтора десятка книг датируются началом 1640-х годов. Составлялась она по преимуществу из даров. Например, патриарх Филарет успел позаботиться не только об азбуке, но подарил царевичу два Апостола — печатную и рукописную книги. Патриарх Иосиф «благословил» царевича книгой «Главизны наказательны о нравоучительстве — царя Василья Греческого сыну своему царю Льву» — переводом византийского памятника IX века, использовавшегося церковными иерархами для поучения московских царей при их венчании на царство. Для обучения церковной службе использовались книги Октоих и Стихиры, «купленные у Строгановых». Петь стихиры царевича Алексея, скорее всего, тоже учил дьяк Василий Прокофьев; он подарил царевичу Псалтырь «с песньми», Стихирарь и Триоди «знаменные» (то есть нотные рукописи со знаменным письмом). Имелась в библиотеке царевича и четья книга — «Космография», подаренная думным дьяком Михаилом Даниловым. Но самыми заметными были дары боярина князя Алексея Михайловича Львова. Он один из тех, кто заключал Поляновский мир в 1634 году, и его подарки царевичу подчеркивали значимость отношений с Литвой. Так у царевича Алексея появились в детской библиотеке «Грамматика, литовская печать, в осмушку», а также «Лексикон, литовская печать, в осмушку». 29 ноября 1636 года царевич получил в подарок от боярина князя Львова письменные принадлежности — вероятно, какое-то пресс-папье: «книжка — листье каменное, доски серебрены камфарены; по доскам на сторонах стоят немки; застежки серебрены ж, на переплетке четыре репейка на шурупах». Еще одна «книжка каменная ж, доски серебряные резные, по зеленой земле» была подарена воспитателем царевича Алексея дьяком Григорием Львовым. Вместе с печатными и письменными книгами сохранилось упоминание о замысловатых, особенно украшенных «писчих» перьях, одно — «с финифтом», а другое — «серебрено с карандашем» (также подарки боярина князя Алексея Михайловича Львова), а также «черниленка кизылбашская», купленная царевичу Алексею в 148-м (1639/40) году