Царь Алексей Тишайший - [2]
На царствование Алексея Михайловича приходится много новых явлений, одно их перечисление может занять немало места. Вспомним про Соборное уложение 1649 года, провозгласившее принцип равного «суда и рос-правы», но и завершившее движение к крепостному праву. Появляются первый рубль, первая печатная Библия, начинаются попытки строительства кораблей, заведения почт и бумажных мануфактур, происходит целенаправленное собирание иноземных новостей в «Вестях-курантах». Возникают новые культурные традиции, благодаря воспитателю царских детей Симеону Полоцкому процветает силлабическое стихотворство, при дворе происходят первые театральные постановки. К сожалению, культурные нововведения оказались в тени важных политических событий: войн и бунтов, церковного раскола. Мало исследована частная жизнь царя — отца шестнадцати детей от двух браков с царицами Марией Ильиничной Милославской и Натальей Кирилловной Нарышкиной (четверо детей царя умерли в младенческом или раннем детском возрасте). Его сыновья — Федор, Иван и Петр — становились русскими царями, а дочь Софья — правительницей царства. Именно семейная история царя Алексея Михайловича заложила основу для политического столкновения кланов Милославских и Нарышкиных, предопределившего дальнейшую дворцовую историю в конце XVII века.
Вспоминая о царе Алексее Михайловиче, говорят и о его ближайших советниках и сотрудниках. В первую очередь о боярине Борисе Ивановиче Морозове, оказавшем заметное влияние на историю первых лет царствования юного царя. Яркие имена дипломатов, приближенных царем Алексеем Михайловичем и возглавлявших Посольский приказ — Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина и Артамона Сергеевича Матвеева тоже не случайно прославлены по их уму и заслугам. Князь Никита Иванович Одоевский — создатель Соборного уложения; известны и полководцы — князья Яков Куденетович Черкасский, Алексей Никитич Трубецкой, Иван Андреевич Хованский, Григорий Григорьевич Ромодановский. Перечислением этих бояр не исчерпывается ряд «замечательных людей» царствования Алексея Михайловича. Удивительно, как мало рассказывают про подвиги бесшабашного в своей храбрости князя Семена Романовича Пожарского, погибшего после трагической битвы под Конотопом в 1659 году. Не вспоминается судьба пленного боярина Василия Борисовича Шереметева, на долгие десятилетия оказавшегося в крымском плену. Произнося имя предводителя «крестьянской войны» Степана Разина, не упоминают о главе правительственной армии и победителе разинцев боярине князе Юрии Алексеевиче Долгоруком. Сыну-императору можно было брать пример с отца — царя Алексея Михайловича, пестуя потом своих «птенцов гнезда Петрова».
Возрождение интереса к личности «Тишайшего» царя оказалось тесно связано со спорами западников и славянофилов в середине XIX века. Хотя противопоставление Московского царства и Российской империи только мешало понять общую связь времен. Пока в дни 200-летнего юбилея Петра Великого в 1872 году не были произнесены слова Сергея Михайловича Соловьева о «знаменитом» царствовании Алексея Михайловича: «Необходимость движения на новый путь была сознана, обязанности при этом определились; народ поднялся и собрался в дорогу, но кого-то ждали; ждали вождя; вождь явился»>{3}.
Художественные мотивы «русского стиля» конца XIX столетия опирались на шедшие из глубины традиции допетровской Руси. Историческая живопись Аполлинария Васнецова, Сергея Иванова, Александра Литовченко, Андрея Рябушкина и других художников возвращала в культурный контекст изображения исторических героев, известных событий и картин жизни времен «Тишайшего». Показательно участие Николая II в образе царя Алексея Михайловича на костюмированном балу в Зимнем дворце в 1903 году. И во время празднования 300-летнего юбилея Дома Романовых было написано немало популярных трудов, рассказывавших о начале династии. Но далее, по известным революционным обстоятельствам, имя царя Алексея Михайловича оказалось забытым. Александр Иванович Заозерский — автор последней дореволюционной диссертации о временах «Тишайшего», говорил об этом уже на своем докторском диспуте в 1917 году: «…я не уверен, не звучит ли при настоящих условиях имя Алексея Михайловича так же глухо, как, например, имя какого-нибудь из египетских царей»>{4}.
Традиция создания биографических портретов царя Алексея Михайловича возобновилась в отечественной историографии на рубеже 1980—1990-х годов. (Отражением интереса к этой «забытой» исторической фигуре стало издание в серии «ЖЗЛ» книги Игоря Львовича Андреева, где содержатся интересные психологические характеристики и общий обзор основных событий царствования «Тишайшего»>{5}.)
Конечно, перед каждым автором при обращении к изучавшейся ранее биографии исторического героя стоит вопрос: зачем нужна еще одна книга, какой интерес она будет представлять для читателя? Работа историка всегда начинается с изучения «литературы вопроса»[1]. И оказалось, что целостного рассказа о тридцатилетием правлении «Тишайшего» до сих пор не создано. Народные восстания, история церкви, войны и международные отношения, царская жизнь во дворце, культурные новшества и борьба придворных партий рассматриваются по отдельности, не пересекаясь друг с другом. Большие пласты документального материала в архивах только начинают вводиться в научный оборот, особенно это касается историографических прорывов последних лет, связанных с изучением Государева двора, военной истории и дипломатии середины XVII века.
Люди, приближенные к царствующим особам, временщики и фавориты имелись во все эпохи, независимо от того, как назывался правитель: король, царь или император. Именно они зачастую творили политику, стоя за спиной монарха или обсуждая с ним с глазу на глаз самые злободневные государственные вопросы. На Руси их называли «ближними людьми». О трех таких «ближних людях» XVII столетия рассказывает в своей новой книге известный историк Вячеслав Николаевич Козляков. Героями книги стали «первый боярин» царя Михаила Федоровича князь Иван Борисович Черкасский, воспитатель царя Алексея Михайловича боярин Борис Иванович Морозов и «великий канцлер», «русский Ришелье» Артамон Сергеевич Матвеев.
Фундаментальный труд доктора исторических наук, профессора Вячеслава Козлякова «Смута в России. XVII век» посвящен одному из самых драматических моментов отечественной истории, когда решался вопрос о самом существовании государства Российского, — «великой» Смуте начала XVII века и охватывает весь период Смуты — от самых истоков ее возникновения до окончания, ознаменовавшегося избранием на царство первого из Романовых — Михаила Федоровича. Подробно передавая ход событий, всесторонне анализируя исторические источники, постоянно сверяясь с многочисленными документальными свидетельствами очевидцев и работами авторитетных историков, автор разворачивает перед читателем широкое историческое полотно Смуты, когда, стоя перед разверзшейся пропастью, русский народ сумел сплотиться в национальном единении и спасти свою Родину от погибели. К работе приложен полный текст «Утвержденной грамоты» 1613 года об избрании на царство Михаила Федоровича Романова. В оформлении обложки использованы картины М.И.
Смута, однажды случившись, стала матрицей русской истории. Каждый раз, когда потом наступало «междуцарствие», будь то 1917 или 1991 год, разрешение вопроса о новой власти сопровождалось таким же стихийным вовлечением в историю огромного числа людей, разрушением привычной картины мира, политическим разделением и ожесточением общества. Именно по этой причине Смутное время привлекает к себе неослабевающее внимание историков, писателей, публицистов, да и просто людей, размышляющих о судьбах Отечества.Выбрав для своего рассказа три года, на которые пришелся пик политических потрясений первой русской Смуты, — с 1610 по 1612/13 год, — автор книги обратился к биографиям главных действующих лиц этого исторического отрезка.
Марина Мнишек – одна из самых ярких фигур русской Смуты начала XVII века. Полька, ставшая женой двух самозванцев и первой венчанной на царство русской «императрицей», она сумела вызвать к себе жестокую ненависть своих подданных. Ее считали главной виновницей всех бед и несчастий, обрушившихся на Русское государство, воплощением зла, еретичкой и даже колдуньей. Автор книги, опираясь на документы из русских и польских архивов, попытался дать более взвешенный портрет Марины, взглянуть на нее не столько как на злодейку, сколько как на жертву трагических обстоятельств, а заодно задаться вопросом: что именно сумела привнести в русскую историю эта незаурядная женщина? Молодая гвардия, 2005.
Россия после Смуты — главная тема этой книги. Царь Михаил Федорович, основатель династии Романовых, правившей Россией более трехсот лет, взошел на престол пятнадцатилетним отроком и получил власть над разоренной, истекающей кровью и разорванной на части страной. Как случилось так, что Россия не просто выжила, но сумела сделать значительный шаг вперед в своем развитии? Какова роль в этом царя Михаила Федоровича? Соответствует ли действительности распространенное в литературе мнение, согласно которому это был слабый, безвольный правитель, полностью находившийся под влиянием родителей и других родственников? И в какой мере это было благом или, наоборот, несчастьем для России? Автор книги дает свои ответы на эти и другие вопросы.
Этот человек имел несколько имен. В разное время его знали то как Юшку Отрепьева, то как чернеца Григория, то как царевича, а затем царя и великого князя Дмитрия Ивановича, сына и наследника Ивана Грозного, то как «Расстригу» и «Самозванца», лишенного даже имени и изверженного из мира. Летописи как минимум трижды сообщают о его смерти, и всякий раз смерть эта влекла за собой беды и потрясения для Московского государства. Не имевший шансов даже приблизиться к вершинам власти, он занял в конце концов престол московских государей и был венчан и помазан на царство православными иерархами с соблюдением всех священных обрядов.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.