Царь Алексей Тишайший - [15]
1 декабря 1645 года, в наступивший Рождественский пост, царь отправился в зимнее богомолье по подмосковным монастырям — в Можайск, Боровск и Звенигород. Звенигородский Саввино-Сторожевский монастырь станет одним из любимых мест паломничества царя. Заметно, что уже в самом начале своего правления царь Алексей Михайлович стремился часто бывать в монастыре «на Стороже», ходил туда даже в пешие царские походы из Хорошева и охотился в звенигородских лесах. Все это послужило основой для истории, которую рассказывали еще в XIX веке, как царь Алексей Михайлович, охотясь в одиночестве, случайно вышел на медведя; зверь уже готов был напасть на царя, но его отогнал неизвестно откуда появившийся старец. Царь благодарил его за спасение и спрашивал, кто он такой. Старец отвечал, что он монах Савва. Вернувшись в монастырь, царь Алексей Михайлович стал рассказывать об этом происшествии игумену, но оказалось, что никакого монаха с именем Савва в монастыре не было. И только оказавшись у гробницы основателя монастыря — преподобного Саввы Сторожевского и увидев древнюю икону, также некогда написанную «по видению» самого старца, царь Алексей Михайлович признал в нем своего спасителя. С тех пор и началось особое покровительство царя звенигородской обители>{64}.
На Москве, по принятому порядку, были оставлены ведать дела бояре Иван Васильевич Морозов, Михаил Михайлович Салтыков и окольничий Петр Федорович Волконский. В те же дни пришли «вести» о готовящемся походе крымских людей: «Турской царь писал к крымскому царю, а велел ему со всеми людми быть на его государевы украйны». Обычно зимой на границе оставались пограничные и сторожевые отряды, а основное войско распускалось со службы. На это и был расчет крымцев, находившихся в сложном положении из-за внутренних усобиц и «меженины» — нескольких лет неурожая, приведших к голоду в Крыму. В поход собрались все, кто мог. Московские послы в Турции доносили, что в Крыму остались «старые да малые, которые на лошади не могут сидеть, да самые бедные люди, которым итти не на чем»>{65}.
По распределению полков русского войска сначала назначили воевод «на Украйну» по городам: в Мценск окольничего князя Семена Васильевича Прозоровского, а в Курск — князя Семена Романовича Пожарского. В канун Рождества, 24 декабря, в Москве получили новые тревожные вести от воеводы князя Пожарского о первых боях под Курском с крымцами во главе с царевичами Казы-Гиреем и Мурат-Гиреем, калгой и нурадином (главными крымскими военачальниками и правителями). Позднее стало известно, что в Русское государство вторглось около 30 тысяч татарского войска, собранного не только в Крыму, но в Азове и других турецких городах; в его состав входили также ногайские отряды. Тогда пришло время для общего сбора войска. Армию в Туле возглавили боярин князь Алексей Никитич Трубецкой и окольничий Андрей Федорович Литвинов-Мосальский. Были сделаны назначения воевод в местах наиболее вероятных прорывов крымской конницы, в городах по засечной черте — Переяславле-Рязанском, Веневе, Крапивне и Одоеве.
Основные военные действия в конце декабря 1645-го — начале января 1646 года шли на территории Курского, Рыльского и Путивльского уездов и в Комарицкой волости. Но война доходила и до «орловских и карачевских мест». Такая угроза потребовала призыва на службу всего наличного дворянства. Из Москвы оно двинулось в поход 31 декабря. Уездные дворяне из дальних, замосковных служилых «городов», правда, так и не успели собраться на службу. Зимняя война оказалась тяжелой для всех, поэтому крымское войско, повоевав и пограбив южные уезды, поспешило повернуть назад. Планировавшийся поход главного войска во главе с боярином князем Алексеем Никитичем Трубецким к Белгороду тоже не состоялся. Крымцы ушли, преследуемые малыми силами во главе с местными воеводами.
Пока готовился поход, главные воеводы занимались местническими счетами. Второй воевода Большого полка, князь Мосальский, счел себя оскорбленным и не захотел идти «в сход» из Тулы к главному воеводе полка в Мценске князю Прозоровскому. Царь Алексей Михайлович ответил резко: «А будет не пойдет, и ему быть в великой опале». Но в таких случаях служилые люди оставались непреклонными, не соглашаясь на назначение, наносившее ущерб местнической чести. Князь Мосальский тоже предпочел тюрьму бесчестью, чтобы его потомки не были ниже по службе князей Прозоровских.
По итогам этой короткой зимней войны 1645/46 года немало воевод попало в опалу за нерасторопность. Правда, наказали и отличившегося в тех боях с крымцами курского воеводу князя Семена Романовича Пожарского. Он первым встретил крымское войско, а потом преследовал его во время отхода в Крым и отбил значительный полон. И за эту свою службу… был посажен на несколько дней в тюрьму, пострадав без всякой вины. Складывается впечатление, что Разрядный приказ, постоянно опаздывавший с распоряжениями, искал виноватых в своей неудаче.
