Цапля ловит рыбу - [13]

Барчук наклонился к шоферу:

— Покажешь гостю проспект…

— Я и сам хотел, товарищ капитан… «Выходит, лететь надо было не в Сосногорск, — подумал Денисов, — куда-то совсем в другую сторону. Правда, тогда бы я вряд ли так ясно представил себе человека, которого ищу!»

— Я захватил кое-что из своего архива, — Барчук передал на заднее сиденье конверте фотографиями, свернутый трубкой плакат. — Интересно?

— Конечно!

Денисов открыл конверт. Большинство снимков были любительские, сделанные в Сосногорске в разные годы. Актер на сцене клуба. Актер в телогрейке с молотком у бревенчатого дома. Он же с женой и дочерью. За партой на традиционном сборе выпускников школы.

Одна из фотографий — групповая — была сделана в спортивном зале во время занятий. Жанзаков — в белом кимоно — был запечатлен чуть сбоку, в глубине. На переднем плане изображен был один из спортсменов — высокий молодой парень. Его мускулистая нога лежала на плече партнера, туловище наклонено вниз, к опорной ноге.

— Парня не знаешь этого? — Денисов придержал фотографию.

— Нет. Снимок не сосногорский. Это Сабир на занятиях в Москве.

— Можешь дать? На время, конечно.

— Бери. Упражнение называется «Цапля ловит рыбу».

Они уже следовали городскими улицами.

Вдоль широченных даже для крупного города магистралей тянулись далеко отстоявшие друг от друга, цвета топленого молока, жилые дома. Высота зданий и ширина проспекта удивительно гармонировали.

Было темно. Искры снега вспыхивали под фарами. Сосногорцы в машине молчали. За домами впереди виднелась тайга и вовсе отсутствовала окраина — обычный для Москвы частный одно-двухэтажный сектор.

Шахов заметил без связи:

— По проекту застройки центр Сосногорска планируют в пятом микрорайоне. Дом Советов, кинотеатр, клуб… Приедешь — не узнаешь: рядом спортивный комплекс, бассейн. А на Ленинградской, где ты шел, торговое училище, ателье…

Денисов снова подумал о своем: «Из Ухтинского горотдела надо срочно позвонить в Москву, Бахметьеву…»

— Может, остановить у «Ухтатрансгаза»? — спросил шофер.

— Подумаешь, здание, выкрашенное в яркий густой цвет… Вот и все!

Денисов развернул свернутый трубкой плакат — рекламу «Совэкспортфильма».

Жанзаков был изображен на нем в полный рост, во время выполнения боевого приема: пальцы босой, вскинутой на уровень лица ноги растопырены, сбоку — занесенный для удара кулак. Похожие на косточки миндаля темные глаза прищурены, словно от солнца.

— Сабир в последнем фильме, — пояснил Барчук. — Сейчас, перед тем как ехать в аэропорт, заскочим в горотдел. Позвонишь…

Столицу дали без затруднений. Быстро. Бахметьев был у себя.

— Это Денисов. Я в Ухте, только что вернулся из Сосногорска. Жанзакова здесь нет и не было… — Он коротко пересказал разговор с бывшей женой актера.

— У нас новость. Перед тем, как исчезнуть, он действительно получил деньги… — Бахметьев словно пропустил рапорт Денисова мимо ушей.

— Много?

— Большие деньги! — Отчего-то он не назвал сумму. — Сберкасса подтвердила. Что там у вас? Весело?

С верхнего этажа донеслась музыка — горотдел отмечал принятие присяги молодыми милиционерами. Виновникам торжества вручали памятные, на лентах, медали — Денисову показали их в дежурке.

— Вроде этого…

— Только деньги эти, — уточнил Бахметьев, — прислала не студия, он их сам снял в Душанбе со своего счета. Какая-то была у него цель. Подал заявление в сберкассу, и их перевели ему в Москву!

— Когда он их запросил? В этом месяце?

— В середине марта… — Бахметьев замолчал. Денисов понял: Бахметьев достал платок, поднес к искалеченному на фронте глазу: — У нас непогода. Шереметьево закрыли. Хорошо, что ты летел из Быкова… Хотя что хорошего? Плюс со знаком минус. — Он еще помолчал. — Успеешь к прилету Жанзаковой? Во сколько ее рейс?

— В два ночи. Успею. Если не подведет погода.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Местный розыск

Сбой в графике отлетов и прибытий, наступивший по причине метеоусловий в Москве, еще давал о себе знать, но когда Денисов прибыл в аэропорт, Шереметьево было уже открыто для полетов.

— Выполняются рейсы за двадцать девятое марта… — голос дикторши звучал в полную силу. — Москва — Сыктывкар, Москва — Вильнюс, Москва — Ленинград…

Мурманский рейс погода в Москве не затронула, жена актера должна была прибыть вовремя.

«Наверняка у нее есть свои соображения!..» — позвонил в отдел: ничего нового по розыску Жанзакова там не было.

Звонить домой он не решился, хотя Лина, возможно, еще не спала, ждала его звонка.

В залах аэропорта было душно.

Денисов поднялся на второй этаж к стеклянной, примыкавшей к взлетному полю стене, здесь казалось прохладнее, бетонные взлетно-посадочные полосы внизу были немилосердно высвечены мощными прожекторами.

— …Пассажиров рейса номер… за двадцать девятое, прошедших регистрацию, просят пройти на посадку…

Радио теперь, казалось, уже не умолкало ни на минуту; аэропорт быстро освобождался ото всех, кто не смог улететь накануне. Из круглого здания, на отшибе, какими художники изображают обычно корабли пришельцев — несколько расположенных друг над другом разнокалиберных тарелочек, — то и дело отправлялась очередная партия пассажиров, ведомая стюардессой.