Camp America - [75]

Народу на площадке много, и протиснуться с фотоаппаратом или видеокамерой к решетке крайне сложно. Чтобы сфотографироваться на фоне Нью-Йорка, нужно долго разгонять находящихся рядом людей, и только потом, освободив кадр, попросить кого-то щелкнуть тебя на память. Ну а те, кто не занят фотосъемкой, застывают в благоговейном молчании, изредка перекидываясь репликами с друзьями, и смотрят широко раскрытыми глазами на город, лежащий где-то далеко внизу. Здесь чувствуешь себя на вершине мира, откуда можно увидеть больше, чем с любой другой смотровой площадки планеты.

Но спустившись с небоскреба, я опять продолжаю свой путь на север по Пятой Авеню и, миновав Нью-Йоркскую публичную библиотеку с двумя каменными львами, охраняющими вход, выхожу на 42-ую улицу. Она воспета в одноименном мюзикле и является одной из главных улиц Нью-Йорка, соперничая по своему значению с Пятой Авеню и Бродвеем. В отличие от большинства других «стритов», она широкая и оживленная. В западной её части находятся нью-йоркский филиал музея мадам Тюссо, театры, мюзик-холлы и другие места, где можно приятно провести время.

Если пойти по этой улице направо, то можно выйти к берегу Ист-Ривер, где находится комплекс зданий ООН. Но я поворачиваю налево и через два квартала попадаю на Таймс-сквер (Times Square) — центр среднего Манхэттэна. Слово Square (площадь) не должно вас обманывать — главным местом такого города не может быть, как в Европе, площадь с городской ратушей или дворцом. Здесь, в Нью-Йорке, центр всего и вся — оживленный перекресток, место, где пересекаются Бродвей, Седьмая Авеню и несколько поперечных улиц.

Таймс-сквер ньюйоркцы называют главным перекрестком мира. В американских фильмах, чтобы продемонстрировать все великолепие, пышность и одновременно суетливость Нью-Йорка, показывают именно это место. Машины, среди которых львиная доля приходится на желтые нью-йоркские такси, медленно проезжают через сложную систему разворотов и поворотов этой площади. Люди в не меньших количествах идут по тротуарам. Но главное — это световая реклама, которая со всех сторон окружает попавшего сюда человека. Небоскребы снизу доверху увешаны рекламными щитами, большинство из которых по площади не меньше десятка квадратных метров. С наступлением темноты они светятся самыми разными цветами. «Samsung», «Panasonic», «Budweiser», «Coca-Cola», Бритни Спирс и другие всемирно известные брэнды теснят и наседают друг на друга. Где-то висят простые «статичные» плакаты, где-то —экраны, по которым круглые сутки показывают рекламные ролики. Чуть выше первых этажей небоскребов бесконечной электронной строкой пишут сводку последних известий или зовут посетить ближайший магазин одежды. Кажется, на Таймс-сквер уже невозможно найти места, чтобы поставить еще один рекламный плакат

Когда я попал сюда первый раз, то решил запечатлеть это великолепие на фотокамеру. Примерившись к увешанному плакатами небоскребу, я уже готов был нажать кнопку спуска, как вдруг чья-то рука накрыла мой объектив:

— Здорово, Артем, — произнес знакомый голос.

Я опустил фотоаппарат и увидел перед собой Сергея из Омска, с которым работал в детском лагере.

— Привет! — воскликнул я.

Сергей позвал своего земляка Диму, вышедшего из магазина, — тоже бывшего работника «Лохикана». Он даже не удивился, увидев меня:

— А я так и думал, что мы тебя встретим. Ты же в начале октября как раз должен был приехать в Нью-Йорке. Как попутешествовал? — спросил он. Перед началом поездки я, конечно, поделился своими планами с другими работниками лагеря.

— Отлично, — сказал я.

Мы поговорили еще немного и зашли поесть в «Макдональдс». Я рассказал вкратце о своих приключениях, а Дима с Сергеем описали, что они делали в это время. По окончания работы в лагере они вдвоем отправились в Нью-Йорк, нашли жилье на Брайтон-Бич и решили еще немного подработать. Занимались они разными вещами — в том числе, например, расклеивали объявления. Дима улетал через полторы недели, а Сергей решил остаться в Америке. В родном Омске, как он сказал, у него не было никаких перспектив.

Такие встречи не редки в Нью-Йорке. В центре образовывается такая скученность народа, что увидеть знакомого совсем не сложно.

А я, миновав Таймс-сквер, иду все дальше на север. И через некоторое время вхожу в царство зелени, раскинувшееся прямо в центре Манхэттена — Центральный парк. Нью-Йорк вообще не богат на парки и все они какие-то маленькие и убогие — размером с несколько кварталов. Но этот парк — настоящий гигант, целый район, который не обойдешь целиком и за один день. Он ограничен Пятой и Восьмой Авеню и 59-й и 110-й улицами, занимая пять процентов от площади острова.

Деревья, пруды, пешеходные дорожки — и простые люди, пришедшие сюда отдохнуть от шума большого города. Кто-то бегает трусцой, кто-то гоняет на велосипеде или плавает на взятой напрокат лодке, кто-то просто сидит на скамейке или лежит на газоне с книгой или газетой. Этот райский уголок к тому же выполняет важную функцию: он работает естественными легкими Нью-Йорка. Когда-то муниципалитет специально для этой цели купил участок в центре Манхэттэна. Без него этот город, наверно, просто бы погиб, задохнувшись в смоге и выхлопных газах, которые каждый день поступают в атмосферу и которые в состоянии переработать только этот лесной массив.