Camp America - [7]

Сперва грязный, оборванный негр нагнал меня и начал просить денег: «Hey, boy, I'm homeless, give me some money»[11] и что-то в этом духе. Отвечаю что-то в духе: «Sorry I'm hurry. I need to go»[12] и быстро прохожу мимо. Так же как и на родине, никаких страшных последствий на оживленной улице посреди бела дня произойти не может — негр некоторое время шел за мной, выпрашивая мелочь, но затем отстал.

Чуть позже я случайно забрел на пустынную улицу. Это иногда случается в Америке — прямо в центре города, если в районе расположены исключительно офисные здания, он к вечеру становится совершенно безлюдным. Те же небоскребы, закрытые входы в банки, компании и офисы, — и ни одного человека. Из всего живого можно увидеть только сидящего на тротуаре негра. Прохожу мимо, подхожу к перекрестку, он догоняет меня и спрашивает что-то с таким жутким произношением и с использованием такого сленга, что я даже приблизительно не понимаю, что ему надо. «Sorry, I don»t speak English well, so I don't understand you"[13], ускоряю шаг. Спиной чувствую, что он идет за мной, перехожу на другую сторону улицы и чуть ли не вбегаю в железнодорожный вокзал Чикаго «Union Station».

Снаружи между тем стемнело, стало уже страшновато выходить на улицу. Я вспомнил, что Леня дал мне номер своего телефона на случай, если мне негде будет переночевать. Поэтому я набрался наглости, позвонил своему ему и договорился, что он меня заберет на станции метро «Addison». И вот я опять пошел по улице к метро, опасаясь, как бы опять ко мне с нехорошими намерениями не пристали уличные обитатели.

Это через месяц я уже освоюсь в Америке, буду свободно разгуливать по любому городу днем и ночью, а попрошаек отшивать простым и емким американским выражением «fuck off», но в тот вечер идти по темной улице почему-то стало очень страшно. Я вдруг вспомнил, что нахожусь в незнакомом городе, в чужой стране, что тут живут совершенно другие люди, практически инопланетяне. Два эпизода с неграми тут же превратились в целое приключение, причем далеко не самое приятное, хотя сейчас кажутся просто смешными. Ну да ладно, ничего страшного все равно не случилось. Я дошел до метро, доехал до нужного места и сидел на платформе несколько часов, прежде чем Леонид со своим другом не забрали меня и не отвезли домой.

Леонид и его друг Денис (тоже приехавший этим летом из Белоруссии на заработки) живут в тихом иммигрантском районе, снимают небольшую комнату в трехэтажном доме. В таком здании могла бы жить американская семья с хорошим достатком, но все комнаты в нем сдаются — в основном, иммигрантам. Кухня, ванная, стиральная машина и две комнаты на этаже: в каждой живут по два-три человека. Скромно и без претензий — для тех, кто не гонится за ненужной роскошью, в самый раз. Один спит на кровати, другой на матрасе. Мне тоже предлагают матрас, и я, улегшись на него и накрывшись спальников, сплю все ночь.

На следующий день, оставив большую часть вещей у своих новых знакомых, я гуляю по городу уже налегке, взяв с собой только фотоаппарат и парочку путеводителей.

Чикаго действительно город контрастов, как и любой другой крупный город. Тихие и ухоженные спальные районы чередуются с местами, в которые лучше не заходить в темное время суток (впрочем, и в светлое тоже). Когда утром меня и Дениса в даунтаун подвозил один его знакомый, мы проехали довольно странный, кажется, негритянский район: несколько многоэтажек, напоминающих дома на окраине Москвы, но в гораздо более запущенном состоянии. Стены, обгоревшие в некоторых местах, окна, во многих из которых выбиты стекла.

— Вот, смотри, — сказал Денис. — Где здесь черные живут.

В даунтауне те же контрасты. И хотя здесь, в основном, чисто, и здания из стекла и бетона, уносящиеся в высоту, сверкают как свеженачищенные, городские обитатели представляют собой такую же смесь языков, цветов и благосостояния, как в Москве и других мировых мегаполисах. Достаточно пройтись по Мичиган-Авеню (Michigan Avenue) — главной улице города, которая пересекает Чикаго с севера на юг. Здесь расположены многие городские достопримечательности, подробно и красочно описанные в любом американском путеводителе. «Рогатый» небоскреб «John Hancock Center» (рога напоминают две большие антенны на крыше), городской музей искусств «Art Institute of Chicago», «Water Tower» — старинное здание, одно из немногих уцелевших во время великого пожара 1871 года, магазины, бутики и множество небоскребов с офисами фирм, банков, газет и телекомпаний.

Но чтобы увидеть и понять простую, будничную жизнь города, лучше перестать глазеть на небоскребы, опустить взгляд на бренную землю и посмотреть на простых чикагцев. Они видели эти громадные здания сотни раз и уже давно не поднимают головы, чтобы полюбоваться очередным архитектурным монстром. Все они заняты своими собственными, гораздо более важными делами. Мужчина лет тридцати в белой рубашке и галстуке — видимо, менеджер или банковский служащий — сидит у цветочной клумбы и читает газету «Chicago Tribune». Два студента расположились на скамейке и едят на скорую руку обед, купленный в ближайшей забегаловке. Четыре миловидных девушки — и кто говорит, что в Америке нет красивых женщин! — идут к магазину одежды. Молодая работница «Макдональдса» стоит у перекрестка и раздает рекламные листовки, информирующие, какое новое блюдо предлагает самый известный в мире ресторан. Веселая компания подростков проносится мимо на роликовых коньках. Оборванный бомж методично осматривает содержимое мусорного бака. Негритянка просит милостыню с листком бумаги, на котором большими черными буквами выведена цитата из Библии: «Я был голоден — и вы накормили меня, я хотел пить — вы дали мне воды, я был наг — и вы одели меня» псалом такой-то, стих такой-то, аминь (видимо, у американцев — довольно набожного народа — цитаты из Библии пользуются большим авторитетом).