Цацики идет в школу - [7]

— Где ты это читала? — удивился Йоран.

— Не помню, может, я и не читала это, а видела в ковбойском фильме, — ответила Мамаша и положила бифштекс на глаз Цацики.

Цацики действительно почувствовал приятную прохлад)', и боль как будто уменьшилась. Потом он рассказал, что произошло, от начала до конца.

Мамаша пришла в такую ярость, что Цацики даже испугался. Она ругалась на чем свет стоит и носилась по квартире, стуча кулаками в стены и двери. И плакала при этом так, что по щекам черными ручьями стекала тушь для ресниц.

— Но, Мамаша, — сказал Цацики, — ведь ничего страшного не случилось. Мне уже почти не больно. Бифштекс очень помог.

— Милый, — проговорила Мамаша и крепко обняла Цацики, перепачкав своими черными слезами и бифштекс, и его самого.

— Похоже, мы остались без обеда, — съязвил Йоран.

— Ничего смешного, — рыдала Мамаша. — Я плачу не из-за Цацики, а из-за бедного Вилле. Куда только смотрят учителя?

— Да они никогда ничего не видят, — сказал Цацики.

— А разве их не было на школьном дворе?

— Неужели ты не понимаешь! — возмутился Цацики. — Думаешь, такое делают при учителях?

— Учителя должны видеть все. Это их долг, черт возьми! Дети не должны ходить в школу и бояться, что их там изобьют. Где школьный справочник?

— Что ты будешь делать? — встревожился Цацики.

Вдруг она решила отчитать учительницу? Но ведь фрёкен пи в чем не виновата. Или, еще хуже, позвонить Мортену? Тогда все подумают, что Цацики — маменькин сынок, и устроят ему еще одну взбучку!

— Не беспокойся, — сказала Мамаша. — Мы все уладим.

Мамаша считала, что может уладить абсолютно все. Только Цацики и Йоран в этом очень сомневались.

— В любом случае надо попробовать, — добавила она и села к телефону со справочником в руке.

Когда Цацики был маленький, он никогда не думал о Мамашином характере, но с тех пор, как стал школьником, он немного побаивался ее выходок. Он не представлял, чтобы мама Пера Хаммара, например, вздумала обзвонить всех родителей и учителей. А Мамаша сделала уже по меньшей мере тысячу звонков. Она все еще разговаривала но телефону, когда Цацики, не дождавшись ее, пошел к себе и лег спать, прикрыв подбитый глаз холодным бифштексом.

На следующий день Цацики не надо было вставать к первому уроку. Но Мамаша все равно разбудила его пораньше.

— Я пойду с тобой в школу, — заявила она.

— Ура! — закричал Цацики. — Тогда ты должна показать, что умеешь стоять на руках и шевелить пальцами ног. А то мне никто не верит.

— Конечно, — ответила Мамаша, — но сперва мы зайдем к директору.

— Зачем? — удивился Цацики. — Ведь я уже был у него вчера.

Он спросонья взглянул на себя в зеркало и остался чрезвычайно доволен. Со своим синяком он выглядел как профессиональный боксер. За ночь синяк приобрел новые, зеленовато-желтые, оттенки. Красота, да и только!

Мамаша постучалась в кабинет директора и вошла, не дожидаясь ответа.

— Я — мамаша Цацики, — представилась она.

— Приятно познакомиться, — вздохнув, ответил директор. — Доброе утро.

— Не очень-то оно доброе, — сказала Мамаша.

— А что случилось? — нервно спросил директор, поглядывая на роскошный синяк Цацики. — Ах, ну да, вчера у нас действительно произошла маленькая неприятность. Но ведь с этим мы уже разобрались, правда, малыш?

— За Цацики не беспокойтесь, — сказала Мамаша. — Он может только гордиться своим синяком. Лучше о себе подумайте. Потому что я пришла призвать вас к ответу за издевательства над Вилле.

Директор изумленно уставился на нее поверх очков. Он даже прочистил пальцами уши, словно хотел удостовериться, что не ослышался.

— Вы призываете меня к ответу? За издевательства над Вилле? В жизни не слышал ничего глупее.

— И вправду глупость, — как будто пожалела о своих словах Мамаша. — Пожалуй, я скажу иначе: я призываю вас к ответу за все издевательства, которые имеют место в этой школе.

Директор сделал самую строгую мину — ту самую, которой обычно пугал непослушных учеников.

— Какая наглость! Как вы смеете угрожать мне в моем собственном кабинете? Я вызову полицию!

Цацики весь съежился от страха, но Мамаше было плевать на угрозы директора.

— Не беспокойтесь, в полицию я уже позвонила, — соврала она.

— И что вы им сказали? — недовольно поинтересовался директор.

— Что вы нарушаете закон и Конвенцию ООН о правах ребенка. Вам как директору школы следовало бы знать, что все дети имеют право на образование. А как Вилле может учиться, если он боится ходить в школу?

Директор схватился за сердце, глядя на Мамашу так, будто перед ним — чудовище.

— Но ведь я не могу уследить за всеми, — голос директора звучал уже куда любезнее. — Это дело родителей и учителей.

Цацики показалось, что директор испугался.

— Конечно, уследить за всеми невозможно, однако вы отвечаете за каждого ученика в этой школе, а если вы не справляетесь со своей работой, то вам следует уволиться!

— Уволиться?! — заорал директор. — Да вы сами не знаете, что говорите!

— Нет, знаю, — сказала Мамаша. — Почему, например, в вашей школе нет специального совета по борьбе с моббингом, травлей учеников? Согласно новому учебному плану такой совет должен быть в каждой школе.

— В нашей школе нет моббинга, поэтому никакой совет нам не нужен!