Бюст - [8]

Или так, совсем лаконично: вам знаком Андрюшенька Воронецкий, он же Мирандолина? Нам подарили одну кассету…

И люди давали деньги. Но не всегда же свой кошелек опустошать. И деньги давались под информационный заказ, через программы поддержки прессы — из Серого дома, из Розового дома, из Думы областной, из думы городской, из тихих «внебюджетных» фондов сомнительной субъектности…

Тут важно играть по правилам, честно выполнять соглашения. Прейскурантно.

Но были люди, у которых Сосницын денег не брал и не собирался брать. Он их топил, потому что прогрессивная газета обязана кого-нибудь топить, разоблачать, доводить до сумы и тюрьмы. Они того стоили, шельмы. И хотя бы один покаялся, забился в судорогах совести! Куды! Эти не каются, эти рук на себя не наложат. Они обижаются, плачут и говорят, что Петрилов натырил больше, и ему ничего.

И были среди них и враги. И были люди, нишу которых хотел занять Сосницын. Сначала один депутат городской Думы, потом один депутат Областной. И их товарищи. А сейчас он добивал председателя областной думы, могучую женщину из советского райкома, собрав на нее два килограмма изобличений. И новый губернатор уже тайно намекнул ему о своей поддержке.

А честных людей Игорь Петрович не трогал, тепло рассказывал о них в своей газете, привлекал. Не все отвечали ему взаимностью. Некоторыми руководили зависть и снобизм — но тогда они не совсем честные. Некоторые его раскусили. Но он и по их поводу не переживал.

Не говорите ему про мораль, ею чаще других прикрываются лентяи и мизантропы, чистоплюи, которых по ненадобности никогда не искушали. Один такой гордец жил с ним на одной лестничной площадке. «Вы хищник, вампир, Игорь!» А сам ведро мусорное просил вынести его хроменького сына.

Основательных конкурентов в мире ермаковской прессы той порой у Сосницына не предвиделось. В городе было несколько газет и три телеканала. И все они выживали за счет дотаций из бюджета и неосторожных рекламодателей. Без дотаций они не протянули бы неделю, потому лояльность и лояльность. Газеты были скучные, осторожные. Иногда, из ложного самолюбия они играли в объективность. Были и бульварно-желтые, у этих первоначально дела шли лучше, но и они протухли, заврались, надоели.

Сосницын за год захватил треть рынка — и они безропотно подвинулись, видя, что губернатор приемлет новый аттракцион. Платили в этих газетах скупенько, и талантливым журналистам не больше прочих (куда они денутся?), потому что в таких редакциях платят не за талант, а за близость к редактору. Особенно если редактор — женщина с посредственным профессиональным прошлым и терпит таланты по нужде, не вынося их по природе своей.

Все главные редакторы ермаковских газет являлись женщинами! И Сосницын понял, почему так получилось. Серый редактор — мужчина обязательно спился бы и разложился, серый редактор — женщина — стойкий оловянный солдатик, то, что надо. Они были разных лет, но не было среди них ни умниц, ни красавиц, они не отличались повышенной энергичностью, напротив, гасили любые искры чужого энтузиазма, и человеческого обаяния не было в них ни капли.

Все они успели обрасти капитальцем, получали миленькие деньги, набрались лукавства тертых и немножко захамели. Между собой они изображали дружбу или приятельство, на посиделках в Сером доме садились рядом и угощали друг друга конфетками.

В преданиях подчиненных они проходили как Бастинда, Квашонка, Хиросима, Хворост, Сельдь-под-шубой и Верунька-оторви. Что свидетельствует о том, что общечеловеческие ценности были им как будто чужды.

Сосницын платил больше и относился лучше, переманил заметные перья, выхватил и воспитал нескольких молокососов со студенческой скамьи. Те газеты были холодные и плоские — «Первая звезда» ощущалась горячей и объемной. Аналитика, скандалы, живая речь живых людей и их живые фотографии; отдел работы с читателями вулканизировал.

А заведенные Сосницыным документальные сериалы, например, о похождениях депутата Козлова, сменившего за семь лет двенадцать политических партий, браконьера и рукосуя? А занимательное краеведение — самое занимательное на свете?

Наиболее удачным проектом, переплюнувшим политические все триллеры, Сосницын считал эпопею о клонировании мамонта. Сюжет он придумал сам, а делали его втроем подчиненные. Правда жизни там, естественно, не ночевала, но по мере печатания эпопеи в шести номерах газеты ее тираж вырос вдвое!

Суть замысла была такова: ермаковские ученые три года назад нашли где-то на Севере сбереженный в вечной мерзлоте целый труп мамонта. Они убеждают губернатора открыть строго секретное финансирование опытов по клонированию мамонта. В глухой безлюдной тайге на северо-востоке области возводится тайная лаборатория. И вот мамонт уже клонирован. Строится уже питомник — и выводится первое мохнатое стадо. Едят мамонты все зеленое подряд.

В перспективе — тонны дешевой отличной шерсти, кожи и килотонны мяса. И драгоценная слоновая кость! И продажа живых особей на разведение в Канаду за сумасшедшие деньги!

В области еле дышит свиноводство, коров — кот наплакал. А тут — блестящее решение продовольственной проблемы и экспорт уникальных товаров!