Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - [78]
24 декабря 1942 года Пий XII получил телеграмму от главного раввина Горовица и всемирной организации «Агудат Исраэль»>85: «Почтительно умоляем о вмешательстве Ваше Святейшество ради спасения от уничтожения евреев Восточной Европы». Союз ортодоксальных раввинов США и Канады «желает выразить Его Святейшеству глубокое признание за его усилия по спасению наших преследуемых собратьев. Берем на себя смелость обратить внимание Его Святейшества, что трагедия наших единоверцев в покоренных нацистами странах разрослась настолько, что опасность полного уничтожения миллионов наших братьев неминуема. Были хладнокровно убиты сотни тысяч невинных еврейских мужчин, женщин и детей, и меч теперь занесен над головами миллионов других. Мы понимаем, как это беспокоит Ваше благородное сердце. Теперь мы умоляем Ваше Святейшество воспользоваться своим большим влиянием и религиозным авторитетом и заявить о том, что этому пора положить конец. Мы убеждены, что Ваш голос будет услышан во всем мире и Бог, Отец всего человечества, укажет Вам путь спасения тех, кого еще можно спасти – раввин Исраэль Розенберг Элиэзер Сильвер бен Левинталь председатель»>86.
В ответ Осборну и Горовицу папа поручил апостольскому делегату «дать, если это возможно, устный ответ и заверить их, что Святой Престол делал и делает все, что может»>87.
Накануне Рождества 1942 года нунций Валери отправил из Виши новые сведения. Один еврей, проживавший в Ницце и иногда подписывавший свои корреспонденции «Еврей» или «Преследуемый», оказался в таком же ужасном положении, что и другие французские евреи. В своем последнем письме он рассказывал о новых угрозах, возникших после аннексии Свободной зоны войсками стран «оси». Он спрашивал, «сможет ли Святой отец оказать честь и рекомендовать итальянским властям не умножать страдания неарийцев, проживающих на оккупируемых ими территориях»>88.
В своем ежегодном отчете монсеньор Де Мельо, удиторе нунциатуры в Берлине, рассмотрел еврейскую проблему, стоявшую перед немецкими епископами. Он констатировал: «Некоторые представители духовенства и миряне, к своему удивлению, обнаружили, что до сего дня немецкий епископат не предпринял никаких коллективных действий в связи с ужасным обращением, которому подвергаются евреи. Между тем французский епископат незамедлительно выступил против расовых законов, введенных во Франции маршалом Петеном, следуя примеру других стран, где была возможность высказать протест»>89. Папа предпочел не присоединяться к союзникам, однако это не означало, что он решил отдать все на откуп другим.
Пий XII и его сподвижники решили не отклоняться от курса, которого они придерживались до сих пор, и остались верными заявлению папы о том, что он «делал, делает и будет делать все, что может». Его план заключался в том, чтобы выступить с публичным заявлением по этому вопросу в свое время и по собственной инициативе.
Пий XII пожелал сделать исторический жест, который был бы хорошо воспринят как прессой, так и дипломатическими кругами.
Папа решил, что подобный шаг нужно осуществить в два этапа. Сначала – ad internum [для внутреннего пользования]: он произнесет речь перед привилегированной аудиторией из числа кардиналов и представителей римской курии. Затем – ad externum [для мира]: он обратится с речью ко всему миру. Эти две речи были произнесены в один и тот же декабрьский день, после совместного заявления союзников, и предоставили папе возможность повторить, усилить и дополнить протест и осуждение преследований и истребления евреев, высказанные в заявлении союзников.
Первое выступление, состоявшееся утром 24 декабря>90 только перед кардиналами, папа начал с извинений и сообщил, что счел необходимым отказаться от традиционной рождественской речи, поскольку «нынешний кризис, изменивший многие порядки и обычаи, отчасти повлиял и на этот милый обычай; потому что созданные войной препятствия для нормального общения между пастырем и его паствой привели к необходимости дать верующим всего мира столь долгожданную возможность услышать голос общего отца в преддверии торжественных рождественских празднеств…».
Он призвал всех кардиналов и прелатов римской курии не отказываться от защиты истины и добродетели в мире, погрузившемся в хаос.
Папа перед микрофоном в своей библиотеке произносит рождественскую речь 1942 года
Вторую рождественскую речь, обращенную к миру, он произнес перед огромным микрофоном Ватиканского радио.
«Для нас слова Misereor super turbam[10]стали священным, неприкосновенным девизом, он подходит в любое время, в любой жизненной ситуации, как это было и во времена Иисуса. И Церковь отреклась бы от самой себя, перестала бы быть матерью, если бы была глуха к крику отчаяния, который доносится от ее детей из всех классов человечества. Она не намеревается принимать одну из тех особых и конкретных форм, при помощи которых различные народы или государства пытаются решить огромные проблемы своего внутреннего устройства и международного сотрудничества, если эти решения соблюдают божественный закон. Но, с другой стороны, будучи “столпом и утверждением истины” (1 Тим, 3:15), хранительницей естественного и сверхъестественного порядка по воле Божьей и по поручению Христа, Церковь не может не провозгласить перед своими детьми и перед лицом всего мира нерушимые основополагающие законы, чтобы защитить их от любых искажений, от любого мрака, от любой порчи, от любого заблуждения или от любого ложного толкования»
