Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - [104]

Однако и вторая дипломатическая попытка Святого Престола была отвергнута. Фон Риббентроп снова заявил, что религиозная ситуация в завоеванных странах не относится к компетенции Святого Престола⁷⁴. В этих условиях у Святого Престола не оставалось более никаких возможностей для поддержания дипломатических контактов с Германией по вопросам, связанным с Польшей или любой другой территорией, оккупированной нацистами. На самом деле такое положение длилось уже несколько месяцев, но Святой Престол всегда полагал – или, по крайней мере, надеялся, – что нацисты заинтересованы в сохранении хотя бы видимости дипломатического диалога. К сожалению, кризис вокруг Вартегау со всей очевидностью показал, что это не так.

Тем не менее, как заключил Пий XII: «Ответ фон Риббентропа подтверждает, что документ был получен и прочитан… Святому Престолу этого достаточно, если учесть серьезность фактов, к которым было привлечено внимание германского правительства»⁷⁵.

Эти события апреля – мая 1943 года важны, потому что они показывают отношение нацистов к папе. Для осуществления своих подлых, дьявольских планов нацистскому правительству нужно было исключить присутствие посторонних. До этого времени Святой Престол сделал все возможное для сохранения маленького окна, чтобы сохранять дипломатические контакты с нацистами в надежде на продолжение гуманитарной деятельности, пусть и в скромных масштабах.

Ошибка нунция Орсениго, согласившегося забрать ноту, официально закрыла это узкое дипломатическое окно и окончательно развеяла иллюзии о том, что с нацистской Германией можно вести разумный диалог.

Последние слова, произнесенные Пием XII после завершения дипломатического кризиса и известные нам благодаря уникальному историческому источнику, в котором изложены протоколы заседаний кардиналов, показывают, что для него уважение к дипломатическим принципам было последним доводом, на который мог рассчитывать Ватикан: «[Поскольку] документ был получен и прочитан…»

Для Бюро стало окончательно ясно, что нацисты объявили католической Церкви войну. И все, что Церковь могла бы сказать или сделать, ни в коей мере не повлияло бы на нацистскую политику и преследования. Неспособность это признать, возможно, отчасти объясняет, почему ложь о Пие XII в годы Второй мировой войны получила такое широкое распространение в последующие десятилетия.

13. Рассказ о торговце дымом

Франк ван Гильдеместер был видной фигурой в эмиграционных вопросах и деле оказания помощи беженцам. На своей профессиональной карточке он с гордостью печатал «Gildemeester Auswanderer-Hilfsaktion» («Дело Гильдеместера. Оказание помощи мигрантам»). Его штаб-квартира находилась в Вене, в здании, которое носило его имя: Гильдеместерхаус. На фирменном бланке перед его именем перечислялись почетные титулы. Он очень пристрастился к каучуковому штампу с красными чернилами «Gildemeester Auswanderungshilfsaktion» и украшал им свою переписку, что ему казалось очень красивым. Респектабельный голландец, он любил не только хвастаться своим статусом в обществе, но и использовал отличную репутацию своей семьи. Его отец, уже покойный, был капелланом при дворе нидерландской королевы Вильгельмины. С самого юного возраста Франк ван Гильдеместер вращался в высших кругах гаагского общества¹.

Но основатель и руководитель «Дела Гильдеместера по оказанию помощи европейской эмиграции», которое также действовало под вывеской Международной организации содействия еврейским беженцам, столкнулся с необычной ситуацией. Приехав в Рим осенью 1939 года, он забронировал комнату в «Пенсьоне идеале», очаровательном особняке с милым названием, расположенном в доме 66 на живописной Виа Национале в центре города. Но у него не было времени ни любоваться красотами Рима, ни даже отдыхать. Он сразу же взялся за написание статьи, которую намеревался подать – в том числе в рекламных целях – в папскую газету «Оссерваторе романо»².

19 октября 1939 года Гильдеместер лично передал статью в Государственный секретариат и побеседовал с заместителем секретаря Бюро монсеньором Джузеппе Малузарди. Гильдеместер также воспользовался своим визитом, чтобы вручить рекомендательные письма от венской архиепархии – все они были адресованы заместителю госсекретаря монсеньору Монтини³.

Цель визита Гильдеместера, разумеется, заключалась в том, чтобы попросить Святой Престол одобрить его деятельность⁴. Но статья, переданная монсеньору Малузарди во время их беседы, отправилась не в типографию, а на рабочий стол монсеньора Делл’Аквы, который долго и внимательно изучал сведения, сообщенные посетителем о себе и своей организации⁵: «Г-н Франк ван Гел Гильдеместер, основатель и руководитель “Дела Гильдеместера по оказанию помощи европейской эмиграции”» прибыл в Рим, чтобы обсудить с Бюро решение вопроса эмиграции евреев и неарийцев. В своей статье Гильдеместер, который говорил о себе в третьем лице, утверждал, что в прошлом помог примерно тридцати тысячам человек покинуть Германию, выделив на покрытие расходов порядка двух миллионов рейхсмарок. Он добавлял, что под его надзором и руководством помощь получали все нуждавшиеся, вне зависимости от вероисповедания или политических взглядов. Вместе с тем Гильдеместер полагал, что проблему европейских евреев, которая только усугублялась ввиду мер, принятых в нацистской Германии, можно было решить только в том случае, если евреям будет предоставлена возможность основать колонию за пределами Палестины. Дальнейшее содержание статьи, которую просматривал Делл’Аква, было еще интереснее: