Бытиё наше дырчатое - [4]

– Чего тебе ее в город тащить? – резонно рассудил Андрон, сгребая в брезентовую сумку инструменты с клеймом фирмы «Русская рулетка». – Все равно к утру возвращаться... Чемоданы, если хочешь, забери.

– Лучше я их вам оставлю, – решил Димитрий. – Там же, наверное, запчасти непригодившиеся, еще что-нибудь соорудите...

Андрон хмыкнул, открыл дверцу платяного шкафа, за которой висела рядком одежка на все случаи жизни (ветровка, штормовка, ураганка, тайфунка, землетрясенка), и определил сумку с инструментом в нижний левый угол.

– Много там чего соорудишь! – сказал он, прикрывая дверцу. – Три детальки на донышке...

– Сколько ж она тогда весит? – Димитрий недоверчиво уставился на то, что попирало собою стол, а заодно все известные законы мироздания.

– Да почти ничего, – отозвался Андрон и, подойдя к машинке, в доказательство чуть приподнял ее за угол одной рукой. Потом с той же легкостью опустил.

– Как же это...

– Долго объяснять... – уклончиво проговорил умелец, почесав в затылке. – Тут, видишь, раз на раз не приходится. Иногда пуд железа потратишь, а в руки возьмешь – семи килограммов не весит... Слушай, может, у меня заночуешь? Я уже сегодня работать не смогу. А одному допивать – тоже как-то не по-нашенски...

– Нет-нет, – торопливо сказал Димитрий. – Собраться надо, то-сё...

– Чего там собираться-то? Рот закрыл – да пошел!

– Ну и... прихватить кое-что... Андрон был сильно разочарован.

– Баламуты вы! – с мужской прямотой объявил он. – Примут по стопке – и врассыпную.

Димитрий Уаров почувствовал себя неловко.

– А этот ваш кум... то есть не ваш – Перфильича... ну, кого штрафовать пошли... – начал он исключительно с тем, чтобы хоть как-то скрасить отказ. – Его тоже за движок?

– Протаску? – пренебрежительно переспросил Андрон. – Не-ет. Протаску – за ножовки...

– За что? – ужаснулся Димитрий.

Краем уха он уже слышал, что в последнее время правоохранительными органами Баклужино не раз предпринимались попытки лицензировать садовый инвентарь. Причина заключалась в следующем: местные дачники – народ, известный своей воинственностью и неуступчивостью – согласно указу были разоружены сразу по окончании гражданской войны. И вот, ощутив себя беззащитными, они решили превратить в оружие доселе мирные сельскохозяйственные принадлежности: грабли, культиваторы, шланги. Разработали уникальную систему физических упражнений, подвели под это дело какую-то хитрую философию – и настали для мародеров черные дни. Милиция, которой дачные грабители традиционно отстегивали часть прибыли, просто не успевала приходить на выручку своим кормильцам. Пока добирались до места (а дороги у нас – сами знаете какие), пожилая огородница с помощью нескольких торфоперегнойных горшочков успевала положить замертво целую группу головокожих экспроприаторов.

А вот что касается нелицензионных ножовок, то о них Димитрий Уаров, честно сказать, слыхом не слыхивал, в чем тут же и признался Андрону.

– Нет, тут другое, – растолковал тот. – Живем-то, почитай, на краю аномальной зоны, сотовая связь, сам понимаешь, никудышняя. Как ни достанешь мобилу – он сеть ищет.

– Да, но пилы-то тут при чем?

– Еще как при чем! Ты слушай... Берешь вместе сотик и ножовку, сжимаешь покрепче, чтоб плотней друг к другу прилегли, – вот тебе и добавочная антенна. Чик – и ты уже в сети! Ни разу, что ли, так не делал?

– Нет...

– Темнота городская! Показал я Протаске, как зубцы под определенную сеть затачивать. А закладает он крепко. Ну и вот... Позвонил ему кто-то по пьяному делу, поговорили нормально, хотел он дать отбой – смотрит: а в руке-то у него одна ножовка. Без сотика, прикинь... Ну и народ мигом все усек. Не поверишь: с двуручными пилами навострились в сеть выходить! Телефонов никто не покупает – знай зубцы разводят да перетачивают. А производителям-то это в лом! Думаешь, за движки почему гонять начали? Энергетики ментов натравили!

– А-а... – зачарованно протянул Димитрий. – Вот оно что! Стало быть, и здесь экономика...

– Ну! А я тебе о чем? Никто никого на бабки не сажает, значит, считай, все дозволено...

* * *

В сенях Димитрий снова столкнулся с Агатой Георгиевной и вежливо с ней попрощался. К своему удивлению, обидных слов он в ответ не услышал.

– Выпьет – мужик мужиком, – со вздохом поделилась она, смахивая слезинку краешком фартука. – А трезвый – зверь. Ничего, кроме железяк своих, не видит. Аж подходить к нему боязно. Ты уж завтра утром не запаздывай – он этого страсть как не любит.

Димитрий растерянно поблагодарил хозяйку за добрый совет и вскоре очутился за калиткой, где его давно уже поджидал бывший политик, а ныне деревенский дурачок Аксентьич.

– Далеко собрались? – как бы между прочим осведомился он, отряхивая радужную пыльцу со штанины. Верный его сачок был прислонен к штакетнику.

– В смысле?

– В смысле, в смысле... – уличающе покивал Аксентьич. – Насколько понимаю, вы ведь не движок, вы машину времени заказывали?

– Н-ну... д-да... А вам-то, простите, какое дело?

– Попутчик нужен? – прямо спросил бывший политик.

– Куда?

– В прошлое.

– Господи! – сказал Димитрий, изумленно глядя на престарелого авантюриста. – И вы туда же?