Быть жизнью - [5]

Шрифт
Интервал

Ли молчал минут 20, погрузившись куда то далеко вовнутрь себя, а потом встал и молча вышел.

Пат

В эту ночь первый раз он заснул глубоким исцеляющим сном. Он видел дом, с камином, в лесу, который замело снегом. И такого тепла и спокойствия как внутри этого маленького деревянного дома он не испытывал никогда. Было уютно, просто сидеть у камина и смотреть как горит огонь.

В этот день он проснулся очень поздно, проспав завтрак. Он умылся холодной водой и гладко выбрился, внимательно рассматривая в зеркало свое отражение. Впалые щеки, седина на висках, морщины вокруг глаз, боже мой на что он тратит свою жизнь?

Ли закрыл дверь на ключ и достал из кармана халата помятое письмо Пат.

Сел у окна и развернул драгоценные слова, на желтой любимой бумаге, вздохнул и принялся читать, то, что вчера так вывело его из равновесия

«Привет, любимый. Это Джеймс, он твой сын» — вчера это все, что он прочитал только это, да, Пат всегда умела сразу о важном, без предупреждения вот так, как будто это у нее, а не у него не хватало времени. Бац и нокаут.

Он опять вздохнул… сын… его сын. Он никогда не думал, хочет ли он быть папой, хочет ли он иметь детей. Он вообще никогда не думал о детях и тут сын. И еще Джеймс. Ему нравилось это имя и тот мальчик, который носит его — тоже очень нравился. Такой теплый бутуз с глазами Пат. Улыбался ему вчера, пока он стоял как истукан…

«Привет, любимый. Это Джеймс, он твой сын» — начал читать Ли снова — «и я знаю, что с тобой произошло. Я долго хотела увидеться и объясниться, потом я хотела написать и отправить письмо. Теперь я решила совместить одно с другим. Я думаю, ты имеешь право знать, что у тебя есть ребёнок, и знать, что произошло тогда. Не знаю получится ли мне поговорить с тобой, но я могу все написать в письме. Я очень скучаю. Наши полгода были удивительным временем для меня. Я долго винила себя, в том, что с тобой произошло. Но потом поняла, что именно так и должно было случиться, другого не дано. Иначе я бы возненавидела тебя, если не ушла. Но в любом случае мне больно вспоминать про тот день.

Когда я узнала, что беременна я испугалась. Мне необходимо было время подумать. Рядом с тобой мне было прекрасно, но я теряла себя, теряла беспробудно. Я пропадала и именно это меня страшило больше всего. Я не знала где я, где ты. Тебя было слишком много в моем пространстве, ты занял меня всю. Я не знала как сказать тебе, как снизить тот напор, который шёл от тебя. Я говорила, просила, но увидела, что ты не слышишь меня. Или мне так казалось. Я пропала совсем. Это не свойственно для меня. Я люблю свою свободу и очень дорожу ей. Прости, но сначала я решила сделать аборт, так ничего тебе и не сказав.. Ведь новость о моей беременности совсем добила меня — я была не готова стать мамой. У меня были другие планы на жизнь. Но когда на УЗИ я услышала, как бьется его сердце — я не смогла. Та любовь, которая была между нами нашла своё продолжение, нашла сове убежище в нем. Не важно вместе мы будем или нет я поняла, что эта часть тебя и меня — подарок, который мне послали небеса. Чтобы я могла увидеть любовь, не в контексте наших отношений и моих страхов, а такую как она есть, когда я ее не окрашиваю своими мыслями или страхами. Джеймс —это подарок, чтобы я смогла сохранить внутри память о дорогом в моей жизни человеке, а снаружи радоваться его похожести на тебя и одновременно непохожести ни на кого из нас. Он удивительный и неповторимый. Он, не я и не ты… но часть нас

Джеймс — он как та любовь, которая была между нами —со своим характером, буйством и красками, которых я так испугалась. Он мне всегда показывает там, где я ошибаюсь, и там, где я сплю. Я думала, что могу контролировать то, что творится в моей жизни. Но с тобой мною руководила любовь, заставляя меня меняться, подстраиваться и не видеть себя. Как я была глупа. Как я потерялась и просто по-человечески испугалась, столкнувшись с великим для меня. Я никогда не знала, что так бывает. Меня никто никогда так не любил, я никогда так не любила. И я просто не верила, что это любовь, я думала, что я больна тобой. И сбежала.

Я не прошу меня простить или понять, я хочу, чтобы ты знал. Мне уже не страшно, и я не боюсь, что рано или поздно ты меня бросишь, потому что я тебя не достойна. Я просто есть. И есть Любовь, которая дает мне силы. И не важно мне достойна я или нет. Я есть, есть Джеймс и есть то чувство, которое заставляет меня говорить и не бояться. Потому что если тебя не станет, я знаю, что буду жалеть о том, что ты ушел, не узнав, что здесь остается часть тебя. И что я ценю и восхищаюсь всем тем, что было с нами. А потом со мной. Я нашла себя заново, оказывается любовь меня не поглотила, она сделала меня сильнее, взрослее и увереннее. Через нее я узнала точки своей боли и прошлых ошибок. Уйдя от тебя, я нашла свое несовершенство и не идеальность, именно они болели когда мы были вместе, но именно там я нашла силы не бояться жить. Спасибо тебе за это, родной.»

Ли вздохнул, он потерял счет времени, то читая письмо, то отвлекаясь на воспоминания, которые потоком поднимались в его памяти. О нем, о Пат о них. Он перечитывал письмо снова и снова, каждый раз находя там новые слова, или просто смотрел на красивый почерк Пат, любуясь его смешным наклоном. Ли не обращал внимание на стуки в дверь, один только раз вышел и попросил его больше не беспокоить сегодня, сказав, что он имеет право никуда не ходить, не есть, и делать то, что считает нужным сейчас. И снова вернулся к письму и своим мыслям и чувствам.


Еще от автора Анна Анатольевна Климовская
Я закрываю глаза, а там строки

Мир, который не описать словами, мир чувств, эмоций и переживаний. Я закрываю глаза и ловлю это внутри себя. Приятного прочтения.


Сестры Викки

Книга для детей и взрослых о путешествии двух сестер в древний город Атрон, о его тайнах и чудесном спасении. А вы верите в чудеса?


Рекомендуем почитать
На реке черемуховых облаков

Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.