Быть желанной всегда - [3]

Дезмонд откинулся на спинку кресла.

— У Стеллы благие намерения, но зашла она слишком далеко со своей идеей завязывания знакомств. Приближается Рождество, и она развешивает по всей редакции ветки омелы. А в первый день, когда я появился, меня чмокнул в губы Билл Молей.

В первый момент Дезмонда вывела из себя выходка секретаря Джеймса, который был «голубым» на все сто процентов, но потом, вспоминая о ней, он не мог удержаться от смеха.

А вот ситуация в газете не давала повода для веселья. Дезмонд догадывался, что Джеймс просто не знает, насколько катастрофическим стало положение его издания. Разумеется, сейчас не могло быть и речи, чтобы ставить больного в известность об этом. Кроме того, Дезмонд уже начал брать под свой контроль редакционные дела.

Он попросил взаймы деньги у Сэма Фостера, давнишнего друга Джеймса, также считавшего, что в газете нужно продолжать печатать свежие новости, ведь именно благодаря этому она всегда пользовалась успехом. Дезмонд пообещал сделать все, что в его силах, чтобы восстановить статус-кво. И это обещание было скреплено джентльменским рукопожатием.

Чтобы найти общий язык с Эстер и осуществить перемены, нужно было время, и Сэм понимал это. Чего нельзя было сказать про самого крупного рекламодателя. «Уэсткоуст Лтд.», консервативная инвестиционная компания, в официальном письме потребовала от Эстер вернуть газете прежний имидж — печатать свежие новости и убрать с первой полосы материалы, как они выразились, «рискованных рубрик».

В противном случае они грозились с первого дня следующего года больше не давать рекламу, в результате чего «Геральд» лишится крупнейшего источника финансирования. И тогда газету не спасет даже заем, предоставленный Сэмом Фостером. Таким образом, у Дезмонда было время только до первого января. Он же не имел ни малейшего представления, как добиться своей цели, имея дело с женщиной, которая не желает слушать никаких доводов.

— Привет, Дезмонд. — Эстер влетела в палату, принеся с собой сильный запах духов. — Ну как он?

Она подошла к кровати и погладила Джеймса по лбу. Ее ласковое обращение с Джеймсом не изменило представления Дезмонда о ней, как о холодной, сухой и эгоистичной женщине. Правда, за последние два года он редко бывал дома и не имел возможности хорошо узнать ее.

— Он спит.

Она кивнула и скинула с плеч кожаную куртку, оставшись в модном шерстяном костюме с глубоким вырезом, открывавшим взору ложбинку между грудей. Весь внешний вид Эстер источал секс, что и стало главным в газете.

Дезмонд посмотрел на часы. Был третий час ночи.

— Ты провела целый день в редакции? — спросил он.

— Нет, но день был замечательный. — Ее глаза засветились, когда она произнесла эти слова. — Ты обязательно прочитай первую статью Реджины.

Эстер говорила о новой сотруднице — Реджине Колдуэлл, молодой женщине, которую она пригласила, чтобы та вела рубрику «Кое-что погорячее». О женщине, которая заинтриговала Дезмонда с первого взгляда.

У нее был немного смуглый цвет кожи, и она не пользовалась косметикой, что сразу привлекло его внимание и поразило. Ее темно-каштановые волосы были собраны в тяжелый пучок, который ему хотелось распустить и посмотреть, как они будут ниспадать. Струиться по спине. По голой спине, если он добьется своего. Еще у нее был сипловатый голос. И она скрывала свои прелести широким свитером и мешковатыми брюками.

Дезмонд не мог представить себе, что прячется от глаз под этой защитой, но будь он проклят, если ему не хотелось раздеть ее и обследовать каждый сантиметр ее тела.

По глазам Реджины можно было судить об уме этой женщины и о глубоких чувствах, на которые она способна.

Она проникла в его существо, будоражила изнутри, заставляя кровь закипать в жилах и пробуждая в нем желание познать секреты, таившиеся в ее умных карих глазах.

— Ты хочешь посмотреть, что написала Реджина? — спросила Эстер, прервав его мысли.

— Еще бы. Уверен, что это доставит мне удовольствие.

— Не сомневаюсь, ведь многие любят «кое-что погорячее», — сказала она, не понимая или просто игнорируя его сарказм. Она была явно восхищена своей новой сотрудницей.

Жаль, но ему придется избавиться от Реджины Колдуэлл. Она была в стане оппозиции и занималась ерундой, которая, как казалось Эстер, спасет газету. Только этого уже было достаточно, чтобы убрать ее из редакции. Но не из его жизни…

— Что «погорячее»? — едва сдерживая раздражение, спросил он.

— Рубрика, для которой она пишет, называется «Кое-что погорячее». — Эстер тряхнула головой так, что ее пышные волосы упали на плечи. Дезмонд догадался, что это было сделано намеренно. — На мой взгляд, это великолепно!

Она говорила с убежденностью в своей правоте, не понимая, что наделала кучу почти неисправимых ошибок.

Дезмонд тряхнул головой. Он был поражен: почему эта женщина не осознает всей сложности ситуации? Она не признала поражения даже тогда, когда ей пришлось согласиться с тем, чтобы Дезмонд взял под свой контроль газету, чтобы удержать ее на плаву еще какое-то время.

— Эстер, люди покупают газету с одной целью: узнать новости. — Он сделал попытку еще раз довести до ее сознания то, что для него было очевидным.