Быть собой - [25]

- "Мертвые земли", - прочитал он, - Написано со слов Гария Силиция.

- Да, к слову говоря, Гарий был самым прославленным в Фаре путешественником. Говорили, что сам Улиан даровал ему крылатые сандалии, чтобы быстроногий фариец смог обойти весь мир.

Трегоран ощутил, что совершенно запутался, о чем и не преминул сообщить учителю.

- Ах да, - хлопнул тот себя по лбу. - Я постоянно забываю, что ты родом из Тимберии. У нас каждый ребенок знает о Мертвых землях. Если кратко, то в один прекрасный день вся территория Ширримской империи превратилась в проклятую землю. Люди исчезли, а путников встречали пустые города. И все бы ничего, если бы не призраки.

- Призраки? - юноша поежился.

- Да. Духи, которые по ночам приходили к людям, осмелившимся остановиться в этих проклятых местах, и сводили их с ума. Гарий был один тех, кто вернулся, сохранив рассудок, но до конца своей жизни он не осмеливался подходить к Мертвым землям даже на три дневных перехода. И, возвращаясь к предмету нашей с тобой дискуссии, когда Ширрим вместе со всеми подконтрольными ему землями обезлюдел, вместе с ним исчезла и большая часть сведений об айпероне.

Трегоран снова поежился, и ему неожиданно показалось, что в библиотеке как-то очень уж темно, а тени в углах выглядят чересчур зловеще. Он постарался как можно скорее перевести бег своих мыслей в другое направление, а потому спросил:

- Это главная причина, но ведь есть еще что-то?

- Император, - коротко, но емко, ответствовал ему Маркаций. - Владыка отчего-то не любит магию духа. Едва он завоевал Вечный Город, как пятая школа оказалась вне закона. Каждый свободный человек обязан сдать - замечу, за неплохие деньги, - все книги и свитки, в которых есть хоть слово о магии духа. Укрывательство же запрещенной литературы приводит в лучшем случае на рудники.

- А в худшем?

Маркаций выразительно чиркнул ладонью по горлу.

- Наш повелитель никогда не признавал полумер, - пожал он плечами. - И всегда считал, что если кто-то чего-то не хочет делать, то его проще убить, чем перевоспитывать. Вот тебе и вторая главная причина, возможно даже, она будет столь же весома, как и первая. Сам понимаешь: магию стихий практикуют лишь в нескольких странах. Одна из них исчезла, а во второй появился запрет. Кое-что можно еще найти в вольных городах Атериады, ведь вольные полисы издревле тесно общались с Ширримом, но то, что осталось - это лишь жалкие обрывки великих знаний, которые некогда были доступны каждому ищущему истину.

Он вздохнул, не скрывая своего горя, а Трегоран получил возможность спросить о том, что не первый год мучало его:

- Учитель, я постоянно слышал, как фарийцы называют своего императора владыкой, повелителем, даже хозяином. Но никогда не мог понять - почему? Что он такое?

- Он? - сенатор грустно улыбнулся. - Полубог, ступающий по земле. Как же еще величать его?

- Если честно, я думал, что все рассказы о его божественном происхождении - выдумка, что он, в лучшем случае, сильный маг.

Маркаций невесело рассмеялся.

- О, если бы! Сколь простой была бы жизнь, окажись твои слова правдой. Быть может, мы бы скинули ярмо тирании и вернулись к славным временам расцвета республики, когда сенат действительно решал вопросы жизни и смерти, когда каждый гражданин был обязан с оружием в руках защищать свой родной город, нравы были просты, а сердца преисполнены отваги и чести! Но к тем дням нет возврата. Богоравный властвует почти сотню лет, и ни один из глупцов, бросивших вызов его величию и мощи, не смог даже оцарапать нашего господина. А ведь он пришел в Фар один, без армии, и стал его правителем за считанные недели, перебив всех магов и воинов, осмелившихся заградить дорогу к трону. - Патриций говорил все вдохновеннее, с каждым произнесенным словом он все больше и больше походил на сказителя, причем сказителя опытного. - Доблестные мужи пали от его меча, а мудрые чародеи оказались сражены силой магии. С того счастливого или злополучного - это зависит от того, с чьей точки зрения смотреть, - дня Фар лишился своей свободы. А потом он начал лишать свободы соседей. Город за городом, народ за народом. И, как ты знаешь, бег не окончен и по сей день.

- Знаю, - сглотнул Трегоран, который услышал в голосе своего наставника железную поступь легионов, - а ты видел императора?

- Да, и даже разговаривал с ним. Более того, - Маркаций усмехнулся, - я имел наглость спорить. Говорил, что рабство - это противоестественное и уродливое попрание божественных законов, что люди рождены свободными и свободными же должны сходить в могилу. Что мы - не варвары, заковывающие побежденных противников в цепи.

- И он не убил тебя. Почему?

- Может показаться странным, но повелителю нравятся храбрые люди. Достаточно для того, чтобы изредка проявлять великодушие, но не столь сильно, чтобы прислушиваться к ним. Понимаешь?

- Да.

- Расскажи мне, как он выглядит?

Маркаций прикрыл глаза, вероятно, восстанавливая в памяти образ фарийского императора, после чего заговорил.

- Он высокий, просто огромный...

Глава 5

Высокий, просто огромный мужчина, одетый в роскошную шелковую тогу аметистового цвета, вышитые серебром полы которой едва не касались мраморных плит, быстрой походкой шел по широкому коридору, ярко освещенному масляными лампами. Через каждые сто шагов навытяжку стоял преторианец, но широкоплечий гигант не обращал на стражей ни малейшего внимания. Его длинные прямые волосы цвета воронова крыла блестели в отсветах ламп, а невообразимо яркие зеленые глаза, казались воротами в иной мир.