Быт русского народа. Часть 6 - [6]
Во Франции и некоторых местах Германии оканчивается работа в сентябре. Собирание винограда составляет там земледельческий праздник, как наш Юрьев день или как рубка и сечение капусты, сопровождаемое особого рода веселием: девицы ходят тогда в праздничных нарядах по домам и поют песни. Домохозяева угощают пирогами с капустою и яйцами. В Олонецкой губернии мальчики отправляются верхом на палочке и с колокольчиком в руке под окна избы и звенят; позвенев несколько, отправляются к другой избе и т. д., чтобы поздравить с Юрьевым днем. Скот не выгоняют в этот день по причине глубоких снегов в поле.
Не везде Юрьев день сопровождается сходными между собою обычаями. В Смоленске жители выходят за город и прогуливаются на горе; в Тульской губернии служат молебен у колодцев, окропляют скот св. водою и выгоняют его в поле освященной вербою. В Мурманском уезде (Владимирской губ.) ставили образа и свечи вокруг пашни с пением.
В других местах Юрьев день известен под именем теплого, двенадцати морозов, с водой, с кормом. Оттого говорят: «Георгий везет корм в тороках, а Николай возом». Вообще замечают, если в день Георгия идет дождь, то весь год пойдет скот хорошо, т. е. не будет на него падежа. В подмосковных губерниях говорят поныне: «Егорий с теплом, а Никола с кормом»; или: «Егорий приходит с двенадцатью морозами, а отходит с теплом». У двинских и волжских жителей: «Егорий с водой, а Никола с травой». Или: «Егорий с мостом, а Никола с гвоздем». Здесь разумеется праздник св. Николая (дек. 6.), а потому говорят еще о зимнем пути: либо неделю не доедешь до Благовещения, либо неделю переедешь. В Рязанской и Тамбовской губерниях: «Егорий с кормом, а Никола с мостом»; в Тульской и Орловской губерниях: «Егорий с полувозом, а Никола с целым возом». В некоторых уездах Костромской губернии: «В поле стадо сгонять и Егорья окликать». Окликанье производится песнею:
Причитания к имени Георгия произошли, без сомнения, от земледельческой поры, к коей приноровлены полевые работы. За несколько недель до Юрьева дня поля зеленеют быстро, трава растет скоро, и к Егорию она уже готова для скота. С Николы трава идет на сенокос, и потом начинается свозка и уборка разного рода трав и хлебного посева.
В Сибири бывает у рыбаков Юровой праздник в конце октября, когда рыбаки отправляются по реке Иртышу для ловли красной рыбы [12].
В австрийской Галиции существуют грегорианки для детей деревенских. В день св. Юрия родители отдадут их в училище, посему они называются грегорианками. Ученики, собравшиеся в день св. Юрия, предаются разным забавам и шуткам. Одного из своих товарищей они делают бакалавром и, опоясав его веревочкой с нанизанными на ней баранками, бегают за ним и рвут на нем баранки.
Старый грегорианка угощает нового, налив пива и накрошив туда баранок. Когда все съедят, тогда он приносит гарнец воды, смешанной с толченым кирпичом, и обливает сидящих, а сам между тем убегает. Они гоняются за ним, крича, что он разлил школьный мед, и поют: «Gre-gre-gre gory pojdzcie dzieci do szkoly».
В прежнее время ученики спускали петухов для драки и из своей среды избирали еще короля, которого, нарядив в шутовское платье, водили по разным местам. Ныне ходят ученики от избы к избе и поют юрьевские песни…[13]
Св. Георгий в России призывается простолюдинами на помощь во всех работах. Юрьев день, освященный благоговением народа, замечателен еще и тем, что в прежние времена наши предки совершали сроки два раза в год: в весенний и осенний Юрий, на переход поселян от одного владельца к другому, пока Борис Годунов не сделал их крепостными. Переходные поселяне, не думая никогда сделаться крепостными, были чрезмерно изумлены, когда объявили им за несколько времени до Юрьева дня, что они должны оставаться на землях тех владельцев, на коих жили; что впредь они не смеют переходить с места на место и остаются крепостными за помещиками. Они увидели, что Юрьев день уже не существуют для них; что Юрьев день уже не тот для них, что прежде; что Юрьев день истреблен навсегда. Эти чувствования горести невольно родили восклицание: «Вот тебе и Юрьев день!»
Некоторые думают, что в Юрьев день свистит рак, а потому, если хотят выразить что-либо трудное и продолжительное, то говорят: «Дожидайся Юрьева дня, пока рак свистнет». Замечают еще, что если в Юрьев день березовый лист с полушку, то к Успеньеву дню соберут хлеб с кадушку. Некоторые приписывают Георгию Победоносцу такое же карание дьявола, какое пророку Илии, а именно: гроза с молниею бывает оттого, что святой Георгий Победоносец борется с чертом. Разъезжая на своей колеснице, он бьет черта с небесной высоты громом и молниею. Дьявол тогда бегает шибко по земле, так шибко, что пущенная самой сильною рукою стрела из лука не сравняется в быстроте с его беганьем. Он принимает образ человека, иногда четвероногого животного или птицы, и в то время отыскивает повсюду человека, который бы думал о чем-нибудь грешном, поэтому, когда гремит гроза с молниею, надобно кинуть все дурные мысли, думать об одном Боге и Ему молиться, чтобы Он не допустил до греховных помыслов. Кто же подумает об обиде ближнему или о согрешении, в того влетит бес, и Георгий, преследуя его громом, убивает человека, в душе коего поселился нечистый.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.