Быт русского народа. Часть 3 - [16]
Екатерина Великая, прозванная народом матушкою, была им оплакиваема нелицемерно. Смерть ее до того растрогала сердца русские, что когда узнали о ее кончине, тогда все храмы мгновенно наполнились молившимися и рыдавшими непритворно. По улицам ходили с поникшими головами и бледными лицами. Знакомые, встречаясь с знакомыми, не приветствовали друг друга, а говорили: «Померла наша матушка, не нажить нам такой царицы!» Зимний Дворец был наполнен людьми всех сословий, притекавшими еще раз взглянуть на свою истинную матушку. Вся Россия облеклась в печаль, ибо она знала, чего лишилась в ней. Доныне Александр благословен в устах народа, ему любезного и за гробом ему верного. Память по нему, хотя еще свежа; однако благодатная. Суд потомства настал и достойно назвал его Александр Благословенный. Постигшая его смерть в таком возрасте, когда лета и здоровье радовали отечество, поразила всех неожиданно. Первая весть, что Благословенного уже нет на земле, пролетела с молниеносной быстротой по всем концам России. Но она долго не верила, она и не могла верить, потому что она им жила и им дышала; но когда скорбная весть подтвердилась — все содрогнулись. Искренние слезы, сетование, мертвое безмолвие и невыразимая скорбь отразились на всех лицах. Вместо утешения повторялось отрадное повсюду: «Наш ангел на небесах!» Эти отрадные слова, произнесенные из глубины сердца императрицы Елизаветы, так были свойственны Благословенному, что благодарная Россия увековечила дела его воздвигнутым памятником, на верху коего парящий ангел указывает на небо: «Наш ангел на небесах!»
Набожность наших предков была обыкновенною добродетелью, потому перед кончиною своею они принимали схиму и умирали в иноческом звании. Такое обыкновение было и между великими князьями; оно начинается не прежде XIII в. и продолжалось до начала XVII. Едва ли Александр Невский не первый принял схиму, ибо до него нам ничего не известно о других. В монашестве дали ему имя Алексия. Великие княгини часто после смерти супругов сами постригались. Дочери великих князей тоже принимали перед своею кончиною монашеский чин; принявших схиму хоронили по обряду иноческому.
Местами погребения особ великокняжеского дома были в Киеве соборы св. Богородицы и св. Софии. По перенесении столицы в полов. XIII ст. из Киева во Владимир-на-Клязьму, потом в Москву в XIV в. также соборные церкви служили почетным погребением: в первом был монастырь Рождества Богородицы, называвшийся Великою архимандритиею, а во втором церковь св. Архангела Михаила, в простонародии Архангельский собор. В последнем почиют тела великих князей, царей и царевичей до Петра В., который первый похоронен в соборе Петропавловской крепости, построенной им в новой его столице. С тех пор этот собор сделался местом погребения особ царственного дома для обоих полов и не носивших короны. До этого же времени великие княгини, княжны, царицы и царевны погребались в Москве, в Вознесенском девичьем монастыре.
В Малороссии немедленно дают знать священнику об умершем и просят, чтобы тотчас звонили в большой колокол. Если бы на то время не случилось дома кого-либо из церковных причетников, то позволяется и светскому человеку прозвонить за упокой души. Всякий, услышавший такой звон, который отличается от обыкновенного медленностью ударов и заунывностью, должен креститься и читать отходную молитву или пожелать царствия небесного.
У католиков ежедневно в двенадцать часов пополудни бьют в колокол, при коем все должны читать Ave Maria (Богородица, Дева, радуйся). Это для того, чтобы все молились и в полдень; не забывали бы Бога и не садились обедать, не помолившись.
IV. ПОМИНКИ
Совершение поминовений по усопшим известно было на востоке с незапамятных времен. Там, по сожжении тела покойника, родные и друзья заключали печальный обряд веселым угощением. Такое обыкновение господствовало долгое время между греками и римлянами, можно сказать, и до введения христианской веры. Некоторые из наших писателей несправедливо замечают, что поминовение по усопшим перешло к нам от греков. Напротив, это было общее между германскими племенами, и нет сомнения, что наши предки, находясь с ними в сношениях, приняли некоторые семейные их обычаи и потом приноровили их к своей потребности.
Во многих славянских землях соблюдалось долгое время празднество в честь мертвых. В Силезии, Польше, в Верхнем и Нижнем Лаузице народ ходил с рассветом дня, марта 1, с зажженными факелами на кладбище и приносил жертву усопшим. В Богемии строили еще молельни на распутиях для успокоения души, и представляли усопших в личинах, а в память их совершали игры.
У словаков, чехов, лузийцев и поляков совершали в древности смертную или цветную неделю[68].
Российские славяне праздновали над мертвым тризну и после поминовения показывали свою силу в разных играх перед самой могилою[69].
Этот поминальный обряд, сохранявшийся между кривичами, северянами, радимичами и вятичами, был в употреблении еще во времена нашего летописца Нестора, в пол. XI и нач. XII в. Киевские, волынские и польские славяне совершали после погребения мертвых пиршества, состоявшие из разных кушаний, такое действие называлось оправою, которая на польском яз. значит кушанье Обыкновение угощать кушаньем после погребения известно издавна между славянскими племенами.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.