Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы - [7]
Священникам и причетникам запрещалось по церковным правилам участвовать на брачных играх.
Многие обыкновения, употребляемые поныне в простонародии с некоторыми изменениями, принадлежат глубокой древности. По истории нашей известно, что княжеских невест привозили в великокняжеские палаты и потом совершали обручение в храме. Однако иногда женихи ездили для сговора к невестам и давали записи, по коим назначали день сочетанию и самому обряду; определяли платеж за неустойку, соразмерно с приданым невесты. Если за нею было 1000 руб., то за неустойку платилось столько же. Это обыкновение господствовало долгое время между боярами и князьями. Иногда женихи делали сговор, не видя невесты, отчего происходили несогласия с обеих сторон; потому что приводили к венцу не тех невест, за коих сватались. Сей обычай и записи продолжались до времен Петра I, который указом 1701 года постановил, что если бы жениху не понравилась невеста или она была бы не та, за которую он сватался, то, хотя бы она была в церкви, он может отказаться от нее. Родители же не должны принуждать ни детей, ни слуг своих к бракосочетанию без собственного их согласия.
Родители, опекуны и помещики обязаны были присягою или подтвердить письмом, под страхом суда Божьего, что они не принуждают ко вступлению в брак (указ. 1724 г. января 5). Но это постановление не ограничивало родительского влияния на участь детей, и детям не давалось права поступать без советов, согласия и благословения их. Дети всегда должны помнить: благословение бо отчее утверждает домы чад, клятва же материя искореняет до основания[24]. Проклят бесчестяй отца своего, или матерь свою; и рекут вси людие: буди![25].
Невеста в знак всегдашней покорности обязана была в первую ночь снять сапог с ноги мужа. Жених клал в правый сапог деньги, а в левый плеть. Когда невеста бралась прежде за левую ногу, тогда жених, вынув плеть, бил ее; когда за правую, тогда отдавал ей деньги. В. к. Владимир, плененный красотою Рогнеды, дочери полоцкого князя Рогвольда, которая была сговорена за в. к. Ярополка, требовал через послов ее руки (980 г.); но она отвечала ему: не хочу изути робичича (не хочу разуть сына рабыни), потому что мать Владимира была ключницею в. к. Ольги[26]. Дядя его, Добрыня, понося надменность Рогнеды, присоветовал ему взять ее силою и жениться.
Барон Герберштейн и Олеарий упоминают в своих путешественных записках, что в бытность их в Москве[27] совершался обычай разувания при княжеских и боярских браках. После брачного стола вводили невесту в почивальню, где она ожидала своего жениха, в спальном платье. Жених садился на кровать, держа в руке плеть. Невеста подходила к нему и снимала с ноги его сапог. Он бил ее три раза по плечам и спине для напоминания, что она, сделавшись его женою, должна повиноваться своему мужу. Повиновение жен продолжалось у нас до введения чужеземного воспитания. В. к. Владимир Мономах (скончав. в 1125 г.) в духовном завещании к своим детям говорит между прочим: жену свою любите, но не давайте ей над собою власти. Английский посланник Флетчер, бывший в Москве в конце XVI в., говорит, что в числе подарков, которые жених посылал невесте с ящиком и в коем находились иголки, нитки, шелковые и льняные материи, ножницы, винные ягоды, изюм и другие вещи, занимала первое место плетка.
Избрание жениха и невесты зависело от воли родителей. Это обыкновение заимствовано от татар. Однако ни жених, ни невеста не могли видеть друг друга до сговора, что соблюдалось не только между простым сословием, но и между государями. Когда посол римского императора Фридриха III, отправленный к в. к. Иоанну III (в 1498 г.) для испрошения в супружество одной из его дочерей за своего родственника, прибыл в Москву и объявил причину своего прибытия, тогда он просил, чтобы ему позволили видеть одну из каких-нибудь княжен. Ему отвечали, что великий князь не дозволит видеть своих дочерей прежде совершения сватовства; что это было бы противно издавна принятому обычаю, чего князь не намерен нарушать.
Предки наши имели обыкновение женить своих детей в малолетстве, и это было в обычае не только между простым сословием, но между дворянством и великими князьями. Всеволод Георгиевич, в. к. Владимирский, женил десятилетнего сына своего Константина (в 1195 г.) на внучке умершего князя смоленского Романа. В брак вступали почти детьми: это видно из послания митрополита Фотия (в 1410 г.) к Новгород, архиеп. Иоанну, где он строго воспрещает выходить девицам замуж прежде двенадцати лет. У одного иностранного писателя XVI в. сохранилось известие, что девицы десяти и одиннадцати лет бывали уже женами. При венчании священник спрашивал невесту: будет ли она попечительною матерью и хозяйкою? Будет ли она любить мужа, если он потеряет зрение, придет в дряхлость или лишится какого-либо члена? Когда она все это подтверждала, тогда священник клал на ее голову деревянный зеленый венец с надписью вокруг: раститесь и множитесь
