Быть может… - [17]
В середине учебного года Вера и сама тяжело заболела корью. Долго держалась температура. Она металась и бредила. Окна мама завесила темными покрывалами, чтобы свет не резал ребенку глаза. Бюллетень дали только на три дня, а потом маме пришлось пойти на работу. Она целыми днями лежала одна в темной комнате и ничего не ела. Было страшно, а от еды просто мутило. Мама оставляла ей шоколадки, но их забирала хозяйкина дочка, которая соглашалась посидеть с ней, но быстро убегала, заполучив очередную порцию. Наконец пришел старенький доктор, послушал ее трубочкой и сказал, что скоро можно вставать, все обошлось. Ноги были ватные и качались во все стороны, но надо идти в школу: она и так пропустила почти половину четверти.
Незаметно прошла зима. По воскресеньям они ходили с мамой на пруд или в парк кататься на карусели. Как-то к ним присоединился мамин знакомый дядя Леша, большой сильный человек с добрым веселым лицом. Они с ним быстро подружились: он сажал ее себе на плечи, и они все вместе играли в салки. Дядя Леша приходил теперь каждое воскресенье. Она, не избалованная отцовским вниманием (деду Васе некогда было с ней играть), висела на нем, не желая делить его даже со своей любимой мамой.
Первого мая 1954 года они с мамой и дядей Лешей пошли на демонстрацию, на Красную площадь. Он тащил ее, уже довольно тяжелую, на плечах, чтобы она смогла увидеть трибуну мавзолея. Повсюду развевались красные полотнища, качались в воздухе транспаранты и портреты вождей, люди с бумажными цветами в руках кричали «Ура!», пели песни, гремела музыка, и было вокруг волнующе торжественно. На трибуне стояли мужчины в черных шляпах и военные, блестя наградами на солнце. «Смотрите! Вон Жуков! А вот Микоян и Буденный с Ворошиловым!», – выкрикивали рядом, но на нее трибуна не произвела никакого впечатления.
После демонстрации они гуляли в Александровском саду, потом пошли в Кремль смотреть Царь-пушку и Царь-колокол, а затем дядя Леша предложил сходить в мавзолей, где она еще никогда не была. У входа в красно-черный мраморный мавзолей с надписью «ЛЕНИН. СТАЛИН» стояли навытяжку постовые с ружьями и даже не моргали. Они спустились вниз по лестнице и оказались в небольшом полутемном зале, где на постаментах стояли рядом два открытых стеклянных гроба – Ленина и Сталина. Ленин, конечно, не такой, как на картинках, но все же похож. А вот Сталин поразил ее в самое сердце: вместо статного черноволосого, черноусого, с орлиным взглядом вождя, каким он только что плыл на портретах по Красной площади, здесь лежал неказистый седовато-рыжий старик с изрытым оспой лицом и прокуренными усами во френче болотного цвета. (Через тридцать лет в музее небольшого городка на границе с Китаем, неподалеку от озера Иссык-Куль, она заметит поразительное сходство изображенного на старой картине знаменитого путешественника, красавца Н. М. Пржевальского, с известными портретами «отца народов». По легенде, он бывал в Гори в доме семьи Джугашвили.)
В один из дней, спустя неделю после демонстрации, мама долго не возвращалась с работы. Вера уже и поужинала с хозяйкиной семьей, и книжку почитала, а мамы все нет и нет. Вдруг выключился свет. Стало совсем темно и страшно. За окном зловеще поскрипывали сосны. Она почему-то не переоделась, так и сидела в школьной форме на своей раскладушке, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать. И как-то нечаянно уснула. Разбудил ее неясный шорох и чей-то шепот. Приоткрыв глаза, она с увидела огромные тени, которые, извиваясь, плавали по комнате. «Это, наверное, цыгане пришли меня украсть», – мелькнула у нее страшная мысль. Бабушка часто пугала ее цыганами: грязные, горластые, с голыми младенцами на руках, они бродили толпами по улицам и норовили что-нибудь стащить со двора. Говорили, что они воруют детей и заставляют их просить милостыню.
Тени хихикали, взвизгивали и что-то передвигали. «Вот они уже подбираются ближе… Надо скорее вскочить и юркнуть на хозяйскую половину, – лихорадочно соображала она. – Или закричать?» Но дверь, которую она оставляла с вечера открытой, была заперта. Дикий страх от этой безысходности лишил ее последних силенок, и она впала в забытье. Открыв утром глаза, она обнаружила в маминой постели дядю Лешу. Вкусно пахло кофе. Мама жарила яичницу на веранде и что-то весело мурлыкала. Не особенно раздумывая над тем, почему вдруг он здесь оказался, Вера принялась его тормошить и стаскивать с него одеяло. Дядя Леша попросил пощады и позвал на помощь маму. «Не приставай, дай человеку спокойно одеться», – засмеялась та, выталкивая ее на веранду.
Двадцатого мая занятия в школе заканчивались. Ей дали «Похвальный лист» за отличную учебу и примерное поведение, а также табель с пятерками, где было написано, что она переведена во второй класс. Начинались летние каникулы. В субботу мама, придя с работы, велела ей скоренько собираться: завтра она едет на все лето в Челябинск, а то ее некуда девать на целых три с лишним месяца. Все вокруг как-то сразу померкло и потерялось. Ничего не радовало: ни подаренная мамой кукла, ни новое нарядное платье, ни дяди Лешино обещание сводить ее в цирк. Совсем ничего. И дядя Леша почему-то не шел…
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами настоящая человеческая драма, драма потери иллюзий, убеждений, казалось, столь ясных жизненных целей. Книга написана в жанре внутреннего репортажа, основанного на реальных событиях, повествование о том, как реальный персонаж, профессиональный журналист, вместе с семьей пытался эмигрировать из России, и что из этого получилось…