Быть Леонардо Ди Каприо - [36]

Наступил декабрь, и всем был очень нужен заслуженный отдых. Кэмерон отпустил актеров и съемочную группу на целых три недели. А ему самому предстоял еще один сложный разговор с руководителем «Фокс» Биллом Мекэником, поскольку расходы на фильм продолжали расти.

«Билл был в панике, так как они произвели расчеты и решили, что ничего не заработают на этом кино, даже если оно станет хитом, – вспоминал Кэмерон. – И я ответил: „Нуладно, допустим, нам крышка. Это моя вина, поэтому возьмите себе мой гонорар!“» Отказываясь от гонорара и доли прибыли, он жертвовал потенциальным многомиллионным доходом, хотя ему и удалось сохранить значительный гонорар сценариста.

«Мы оказались не готовы к такому большому проекту, – объяснял Мекэник. – Он был слишком масштабным. Никто и никогда не пробовал сделать ничего подобного».

Недели складывались в месяцы – в общей сложности съемки продлились семь месяцев, – и обстановка на площадке все больше накалялась. Каждый день Кейт и Лео вынуждены были часами просиживать в холодной воде в мокрой одежде, разыгрывая сцены из фильма, бюджет которого постепенно подбирался к отметке в сто восемьдесят миллионов. Члены съемочной группы работали в гидрокостюмах, но «людям творческим» пришлось довольствоваться горячей ванной, в которую они погружались в промежутках между дублями, чтобы эффект воздействия ледяной воды на жертв кораблекрушения не стал для актеров реальным.

«Мне все было в новинку. Я никогда раньше не участвовал в таком масштабном проекте. Это не шло ни в какое сравнение со съемками в обычном боевике – „Титаник“ был гораздо масштабнее. Вы не представляете, что нам приходилось делать», – вспоминает Леонардо.

Он описывает ряд ситуаций, с которыми ему пришлось столкнуться: «Например, я сидел на гидравлической платформе, к которой нас с Кейт пристегивали страховочными ремнями. Вокруг было двадцать подъемников, повсюду прожекторы, Джим Кэмерон разъезжал на своем подъемнике, а камера нацелилась мне прямо в лицо. И я думал: боже, где я? Под нами внизу летали люди на канатах, вся конструкция раскачивалась, каскадеры падали, цепляясь друг за друга. А нам пришлось читать текст по сценарию, кричать и все такое. Это было безумие – половину съемок я просто умирал от страха, на полном серьезе».

Пережить это ему помогли теплые отношения, сложившиеся у Лео с партнершей по съемкам, Кейт Уинслет. Их дружба не переросла в реальный роман, но сохранилась на всю жизнь. «Если бы не Кейт, с которой у нас возникло полное взаимопонимание, сниматься в этом фильме было бы в два раза сложнее, – признался Лео. – Мы испытывали друг к другу искреннюю симпатию, и это очень помогало поддерживать страсть на экране».

Однако стресс и напряжение, связанные со съемками «Титаника», не прошли даром. Лео вспоминает: «Много раз я плакал. Это были самые тяжелые съемки в моей жизни. Они длились шесть или семь месяцев, и мы с Кейт Уинслет работали в экстремальных условиях, играли очень сложные сцены в воде. Жаловаться было бесполезно – мы снимались в огромном резервуаре в Мексике, и фильм обошелся в целое состояние. И мы только тихо жаловались друг другу. Ни с кем другим поделиться этим было невозможно. Иногда плакала Кейт, иногда я, а иногда и мы оба – такая это была работа. Но Кейт просто потрясающая. Она красива, невероятно талантлива, у нее прекрасное чувство юмора, и она совсем не задирает нос – мне кажется, в Англии не до конца понимают, какое она сокровище».

Позднее на шоу Опры Уинфри он сказал: «Если бы не она (Уинслет), съемки превратились бы в поле битвы. Это был самый тяжелый фильм, в котором нам когда-либо приходилось сниматься. Но мы с ней стали партнерами – держались за руки и поддерживали друг друга».

После окончания съемок Кейт призналась, что поначалу боялась, как бы они с Лео не слишком увлеклись друг другом, а его мальчишеское обаяние не стало отвлекающим фактором, но ее опасения не оправдались.

«Мы сразу поладили, – говорила она. – И не возникло никаких проблем. Мне казалось, что проблемы будут. Я думала, у него сложилось неверное представление обо мне, потому что я англичанка. При первой встрече с Лео я старалась вести себя как можно более естественно. Но еще до знакомства думала: это будет сложно! Что если он мне действительно понравится? Я была уверена, что понравится, ведь он очень хорош собой, с этим не поспоришь. У нас сложились очень близкие отношения, и все мои подруги ужасно мне завидуют, но для меня он всего лишь старина Лео, с которым так здорово подурачиться».

Ходили упорные слухи, что Леонардо и Кэмерон чуть не подрались на съемках, но публично Ди Каприо всегда уважительно отзывался о Кэмероне и его профессионализме. «Просто поразительно, как глубоко и тщательно он все продумал. Он очень увлеченный человек, и если ты не выкладываешься по максимуму, он не стесняется тебе об этом сообщить. Он требует от всех полной концентрации. Руководить высадкой на берега Нормандии и началом эпической битвы можно лишь с генеральским настроем, а этот фильм стал для меня именно такой битвой», – заключил он.

Хотя сами съемки были окружены множеством негативных отзывов, Уинслет старалась их игнорировать. «Я старалась не слушать разговоры, связанные с политикой, и так и не вникала во все, связанное с бюджетом, – рассказывала она. – Когда съемки закончились, мне стало очень грустно. Да, мы вышли за рамки бюджета, съемки продлились семь месяцев и все такое, но почему люди говорили только об этом? Конечно, критиковать фильм за это легко. Но деньги были потрачены не просто так – результат вы видите на экране».