Быть киллером - [5]

— Я насчёт работы…

— Работники нам нужны, — отозвался он, — а что ты умеешь делать?

— Да всего понемножку. В общем, школа, армия плюс курс института. — Прибавил я себе несколько месяцев учёбы.

— А чего бросил, или выгнали?

— Жить-то надо. А стипендия, сами понимаете…

— А в армии где служил?

— В Афганистане.

— В Афганистане, — повторил он, — я афганцев уважаю. Ну что ж, подберём тебе что-нибудь поприличнее. Ты прошёл по залу, как он — производит впечатление?

Зал действительно производил впечатление, причём, сильное. В западных магазинах я не бывал, но представлял себе их именно такими. Изобилие продуктов, к тому же не просто наличие колбасы или там ветчины, а так, как здесь — тридцать-сорок сортов того и другого, десять сортов маслин — в коробках и на развес, красная и чёрная икра — тоже нескольких сортов, горы фруктов — от яблок до никогда не виданных мной ранее, даже названий их я не знал. Отделы готовых продуктов. Кулинария, всякая химия для чистки и уборки — и всё это блестит, сверкает и пахнет, вернее, благоухает… особенно бакалея — до одурения.

— Производит, — ответил я на вопрос, — ещё как производит.

— Значит, начнём вот с чего. Продукты нам поставляют десятки фирм. Ты получишь список тех, что будут закреплены за тобой. Тебе звонят, ты встречаешь машину. Где, я тебе покажу. Проверяешь документы. Выгружать — не твоё дело, на это есть грузчики. А вот когда они выгрузят, ты будешь раскладывать эти продукты на отведённые им места. Работа не трудная, хотя, не буду скрывать, хлопотливая. И требующая внимательности. Перепутаешь места, займёшь чужие — кажется, пустяк, но начнётся такая неразбериха, что придётся возиться несколько часов. А время, как ты понимаешь — деньги.

Работа оказалась и впрямь нетрудной и действительно хлопотливой. Но если работать расторопно и не ленясь, свободного времени тоже оставалось немало. Я с интересом приглядывался и к порядку в магазине и к коллективу. А коллектив вызывал неподдельный интерес: не считая грузчиков, которые были как все грузчики, разве что одетые чисто и пили только в конце смены, остальной контингент был подобран тщательно и даже хотелось сказать — с любовью. В зале постоянно находилось восемь-десять девушек, одетых в кокетливые фартучки поверх темно-синих платьев, заканчивающихся значительно выше колен, позволявших посетителям любоваться стройными ножками обслуживающего персонала. Пять девушек постоянно сидели за кассами, две были продавщицами в отделе кулинарии и у маленького кофейного автомата, а три свободно перемещались по залу, помогая посетителям выбрать товар и ненавязчиво рекламируя богатый ассортимент магазина. С одной из них — именно она встретила меня, когда я пришёл наниматься — я познакомился первой, и уже через десять минут мы с Иркой, так она отрекомендовалась, были «на ты и за руку». Ирка была общительна и словоохотлива, поэтому максимум через три дня я знал всё обо всех.

— Зойка, — это вон та, чёрненькая, сейчас базарит с той бабой — девка хорошая, толковая и работает хорошо. Начальство её ценит. Её — тут надо заметить, что для обозначения интимных отношений Ирка решительно не признавала глагол «трахаться», а пользовалась тем, который и мы употребляли в армии — так вот, её е… Пётр Евгеньич, менеджер зала со шмотками. Гад ещё тот, понятное дело, женат, но к Зойке явно неровно дышит, задаривает подарками, короче, терпеть можно. Машка — вон та, в кулинарии, тоже девка нечего. Её е… Сашка — грузчик. Дура, не могла найти кого-нибудь поприличнее.

— А вон та? — спросил я про несомненно первую в отделе красавицу, которая как раз сейчас разговаривала с менеджером зала Владимиром Игоревичем.

— А! — сказала Ирка, — разглядел. Это Настя. На неё все сразу западают. Только ты губу не раскатывай, никому ещё не обломилось.

— Её, значит, никто не е…? — употребил я любимый Иркин термин.

— Да у неё что-то не в порядке по женской части. Ей нельзя. Подробностей не знаю. Сам понимаешь, в такие дела лезть…

Через какое-то время я перезнакомился со всеми и с Настей тоже. Она действительно была необыкновенно красива. Безупречная фигура с развитыми бёдрами и высокой грудью. Длинные стройные ноги и прелестное лицо с чуть раскосыми карими глазами, обрамлённое крупными кудрями того темно-красного, почти коричневого цвета, который мне нравился больше других. Я легко болтал со всеми, но когда Настя бывала в зале, не мог отвести от неё взгляда. Она это, конечно, заметила. Как и все. Поэтому я иногда ловил на себе сочувственные взгляды девушек, а бойкая на язык Ирка прямо сказала: — Ну что ты на неё пялишься, только время теряешь. Ты посмотри, какой цветник вокруг. Выбирай любую. Да хоть бы меня…

— Спасибо, Ирка, — сказал я, — ты, конечно, первый сорт, но у меня уже есть…

— Подумать только, — сказала Ирка, — есть ещё, оказывается верные мужчины, если, конечно, не врут… Ладно, снимаю свою кандидатуру.

С Настей я тоже время от времени разговаривал, стараясь, чтоб в моих глазах она не разглядела сочувствия, которое я испытывал почти всегда, когда с ней встречался. Через пару месяцев общения я набрался храбрости и как-то раз сказал: — Ты знаешь, у меня товарищ, мы вместе учились, так у него отец врач, ну по этим, женским болезням, все говорят — светило, на приём не попасть… Я могу с ним, ну, то есть, с Толей, поговорить, он попросит отца…