Быть балериной. Частная жизнь танцовщиц Императорского театра - [12]
Форма для девочек: серые полотняные платьица с вырезом каре, поверх платьев короткие пелеринки. На мальчиках были узкие панталоны и просторные куртки.
«Распорядок дня для девочек и мальчиков был одинаков, нарушить его — преступление.
В восемь часов утра колокол будил всех обитательниц дома. Воспитанники быстро одевались и под наблюдением надзирательницы совершали утренний туалет в умывальной комнате. Там обычно стоял широкий медный круг в виде карусели, с кранами. Под ними обычно обливались холодной водой до талии. Одевшись, торопились на молитву, которую по очереди читала одна из воспитанниц. В девять все шли в столовую, где уже дымился чай, вкусно пахло хлебом и маслом. Затем начинался урок танцев.
Уроки эти проходили в просторных, очень высоких и светлых залах. Стояло несколько диванчиков для отдыха, рояль и зеркало от пола до потолка. Вдоль стены на кронштейнах были укреплены круглые палки. Нижняя — для учениц младших классов, та, что повыше, — для старших. Это нехитрое сооружение называлось «станок»[113]».
«Сначала танцевали маленькие, потом старшие. В полдень, по звонку, мы завтракали, потом шли на прогулку, потом опять учились до четырех, потом обедали, — вспоминает Анна Павлова. — После обеда нам давали немного свободного времени. Затем опять начинались уроки фехтования, музыки, иной раз и репетиции танцев, в которых нам предстояло участвовать на сцене Мариинского театра. Ужинать давали обыкновенно в восемь, а в девять мы были уже в постели.
По субботам и воскресеньям мы ходили в церковь, а в большие праздники нас водили на спектакли в театры: Александрийский, Мариинский и Михайловский».
Железная, можно сказать монастырская дисциплина, большое внимание физической форме и красоте и пониженная планка общеобразовательных знаний — зачем они балеринам?
Такая жизнь была понятна детям из актерских семей, но чужда тем, чьи родственники были далеки от искусства. К примеру, Матильда Кшесинская родилась в семье артистов балета Мариинского театра. Ее отцом был поляк Феликс Кшесинский[114], а матерью — Юлия Доминская (вдова балетного танцовщика Леде). Старшая сестра Матильды Юлия могла поведать младшим обо всем, что ожидает их в училище, тем самым подготавливая их, к тому, что придется пережить. Так что и брат и сестра четко знали, куда они попадут и с чем столкнутся. Кроме того, в то время, когда Матильда поступила в училище, воспитанниц отпускали домой на летние каникулы, но перед тем как в 1891 году Павловой удалось сдать все вступительные экзамены, произошел неприятный случай: одна из пепиньерок, кстати, тоже Анна, сбежала с офицером. Происшествие получило неприятную огласку, учителя и наставники были наказаны, после чего администрация училища приняла решение: не отпускать воспитанниц домой даже на летние каникулы.
Можно себе представить, каково приходилось девочке, которая всю жизнь жила дома и, по сути, не ведала о том, что на свете бывает еще какая-то жизнь.
Во времена рассвета гения Кшесинской идеал худощавой балерины еще не вошел в безусловную балетную моду. На сцене блистали итальянские танцовщицы, козырной картой которых были отточенная техника и развитая мускулатура, дающая им возможность исполнять виртуозные элементы. Балет представлял собой набор сложных трюков, требующих выносливости и мышечной силы, отсюда вывод: балерина — это прежде всего крепко сложенная женщина, с рельефными формами. Идеал — итальянская балерина Леньяни[115].
Феликс Кшесинский с младшей дочерью Матильдой позирует в мазурке, бенефис к 60-летию творческой деятельности. Мариинский театр. 1898 г.
Павлова введет новый худощавый идеал балерины.
«Одна из первых задач будущей танцовщицы — научиться сохранять равновесие, стоя на кончиках пальцев, — рассказывает в своей биографии Павлова. — Вначале ребенок неспособен простоять так и минуты, но постепенно развивается достаточная сила в мускулах пальцев, чтобы пройти на них несколько шагов, сперва неуверенно, будто начинаешь кататься на коньках, потом все увереннее и, наконец, без всякого труда.
Когда эта первая трудность побеждена, начинают учить разным па. Учительница показывает, а небольшая группа в пять-шесть человек минут десять повторяет те же па; потом идет отдыхать, и ее сменяет другая. Кроме разных сложных па, принятых в классическом балете, приходится изучать в нашей школе еще множество исторических и национальных танцев: менуэт, мазурку, венгерские, итальянские и испанские».
Да, с такой загруженностью просто невозможно требовать от воспитанниц знаний математики или истории. Куда важнее, чтобы они имели представление об этикете и умели поддержать беседу: в училище нет-нет, да и заезжают члены императорской фамилии. Высокие гости не должны быть разочарованны общением с будущими звездами балета.
Государь с государыней пьют чай в компании юных воспитанниц в украшенной по такому случаю цветами ученической столовой. После чая и разговоров — открытый урок и концерт. Императорской чете представляют самых перспективных воспитанников. Какие гарантии, что именно эти детки, которые сейчас чувствуют себя такими значительными, что общаются с императором, сделаются корифеями? Никаких. Конечно, глаз у педагогов наметан, они видят, кто трудится, а кто ленится, кто умеет добиваться своего, а кто пасует при первых неудачах, но даже они не в состоянии разглядеть, что завтра мальчик, которого уже сейчас можно ставить в балет наравне со взрослыми актерами, повредит ногу, или девочка вдруг сделается жертвой театральных интриг и, оскандаленная, покинет сцену.
