Быстрый взлет - [57]

Сельская местность под нами тонула в темноте, хотя в ночи, подобные этой, нам было легко ориентироваться. Реки, каналы и даже железнодорожные линии ясно просматривались. Впереди я мог видеть шарящие лучи нескольких прожекторов, но больше не было ничего, что казалось бы враждебным. Мы знали, что на земле центры управления люфтваффе уже передают на аэродромы ночных истребителей приказы о срочном взлете эскадрилий истребителей. В этот момент повсюду в Голландии, Бельгии и Западной Германии на взлетно-посадочные полосы с ревом выруливали «Мессершмиты-110» и «Юнкерсы-88», чтобы встретить своих ненавистных противников – бомбардировщиков. Только на сей раз им было неизвестно, что в потоке скрываются шесть «бьюфайтеров».

Теперь Стикс непрерывно следил за индикаторами бортового радара и «Serrate».

– Я вижу много признаков ночных истребителей, Боб. Я выбираю самый сильный сигнал. Поворот вправо на 10 градусов, и давайте посмотрим, сможем ли мы обнаружить его.

Мы теперь летели по импульсам, испускаемым немецким бортовым радаром. Технические возможности «Serrate» не позволяли нам понять, насколько далеко или близко находился самолет, пока мы не сможем засечь его своим радаром, но мы могли знать его положение в пространстве относительно нас. Вдали появились разрывы зенитных снарядов, и бомбардировщики перед нами были теперь под обстрелом.

– Жаль, Боб, но этот сигнал исчез. Но у меня есть другой. Влево 20 градусов.

Я повернул «бью» на новый курс, и неожиданно самолет стало болтать, поскольку мы попали в вихревой поток от винтов другого самолета, летевшего впереди. Я ничего не видел, но, вероятно, это был один из наших бомбардировщиков. Снова было короткое преследование, но никакого успеха. Сигнал «Serrate» исчез, но всегда были другие, указывавшие на присутствие большого числа вражеских истребителей. Казалось, что противник включал свои бортовые радары лишь на короткие промежутки.

К этому времени мы уже приближались к Руру, зенитный огонь впереди становился все более интенсивным, и бомбардировщики начали освобождаться от своего груза. Пожары и взрывы были видны за многие километры, – это Оберхаузен получал смертельные удары. Но это не был односторонний бой. Справа в небе появилась яркая вспышка, и к земле пронеслась пылающая комета. Я отметил место и выругался. Это, вероятно, был один из наших бомбардировщиков.

– Следите внимательно за приборами, Стикс. Множество гуннов вокруг.

Впереди в небе появился новый огонь; постепенно снижаясь, он врезался в землю, подняв столб пламени, отметивший могилу еще одного самолета. Обстановка накалялась.

Мы находились близко к пылающим руинам Оберхаузена, и небо над нами было заполнено разрывами зенитных снарядов и сигнальными ракетами, сброшенными «патфиндерами»,[107] чтобы указать главным силам место, где надо сбрасывать бомбы. Над городом было так много бомбардировщиков, что немецким зенитчикам было бесполезно целиться по отдельным самолетам. Они ставили стальную завесу, надеясь отбросить своих мучителей. Это было напрасно. Налет продолжался.

Лидирующие бомбардировщики уже взяли курс домой. Пройдя по краю горящего города, мы повернули вслед за ними. Пока я видел лишь мимолетные темные тени, когда мы проходили близко от одного или двух наших бомбардировщиков, хотя мы летели через вихревые потоки воздушных винтов многих самолетов, пересекая поток, казалось, в бесплодном поиске немецких истребителей.

Затем Стикс с волнением в голосе сообщил:

– Боб, я вижу еще сигнал, плавный поворот влево.

Сманеврировав, я увидел в воздухе три горящих самолета. Я знал, что наши бомбардировщики редко сбивали немецкие ночные истребители, так что мог только предполагать, что это противник мстил нам за налет.

– Боб, я думаю, что он позади нас. Сигнал сильный.

– Вы видите что-нибудь на радаре?

– Нет, но он продолжает разворачиваться.

Это было жуткое ощущение, знать, что мы играем в смертельные прятки с невидимым противником.

– Боб, радарный контакт, 1800 м позади. Круто влево, насколько возможно.

– Вы уверены, что это не один из наших бомбардировщиков?

– Да. Это не он. Сигналы радара и «Serrate» совпадают. Продолжайте разворот, он приблизительно в 900 м и в 20 градусах слева и немного выше. Мы быстро сближаемся, и через секунду вы должны его увидеть. Он всего в 540 м, слева вверху.

– Я вижу его, я вижу его! – завопил я взволнованно.

В лунном свете я мельком увидел слева от себя самолет. В этот момент пилот выровнял машину, направляясь на юг на высоте 3000 м. Это был «Мессершмит-110». Возможно, он потерял меня на своем радаре. Я открыл огонь с дистанции 360 м и, держась позади, постепенно уменьшал упреждение, чтобы перекрестье моего электрического прицела перемещалось по его фюзеляжу. По всей длине «мессера» появились взрывы. Он загорелся и перешел в крутое пикирование. Стикс, поднявший к этому времени голову из своего «офиса», торжествующе закричал, увидев, как наш противник врезался в землю. Но времени для того, чтобы расслабиться, не было.

– Стикс, продолжайте наблюдение по своим приборам. Вокруг большое количество гадов.

Проверив наше местоположение, я отметил, что «Мессершмит-110» упал на северо-восточном берегу залива Эйсселмер.