Быстрый взлет - [31]

Эскадрильи ночных истребителей, столкнувшиеся с проблемой маловысотных налетов, должны были действовать немедленно. Новых бортовых радаров еще не имелось в наличии, так, 29-я эскадрилья, фактически, не была переоснащена ими до начала 1942 г. Тем временем мы упорно трудились, чтобы развить тактику действий с нашими радарами «Mk.4 AI», которая позволила бы справиться с маловысотной угрозой. В октябре 1941 г. Стиксу и мне пришла в голову идея, которую мы смогли опробовать в бою. Мы взлетели, чтобы перехватить цель, приближавшуюся к устью Темзы. Поднимаясь в восточном направлении в темное небо, мы на высоте 600 м вошли в слой облаков и спустя несколько секунд вышли из него на 1200 м, продолжая подъем до 2400 м. Мы находились под контролем одной из станций «CHL»,[77] которые были предназначены для того, чтобы отслеживать низколетящие самолеты. Оператор уведомил нас, что цель была приблизительно на 1200 м ниже нас.

В соответствии с обычной тактикой, использовавшейся до настоящего времени, мы должны были выйти в позицию немного ниже цели, поскольку это давало нам наилучшие шансы заметить врага первыми. Но, работая в ходе тренировочных перехватов самолетов над новой тактикой действий на малых высотах, Стикс сделал вывод, что у нас будет лучшая возможность установить радарный контакт на более дальней дистанции, если в этот момент мы будем находиться выше цели. Затем мы могли снижаться приблизительно до 900 м, пока помехи от объектов на поверхности земли не становились на экранах радара слишком большими. Экипаж бомбардировщика имел возможность увидеть истребитель первым, но это был шанс, который мы должны были использовать.

Оператор вывел нас в позицию позади цели, и мы немного снизились до 2140 м. Когда дистанция сокращалась, атмосфера в нашем самолете становилась все напряженнее. Конечно, к этому времени Стикс должен был уже установить контакт. Раздался голос наземного оператора:

– Крипер-42, неизвестный бомбардировщик теперь в 2,5 км, прямо впереди и ниже. Продолжать наведение?

Я должен был ответить: «Нет», поскольку меня вызвал Стикс:

– О'кей, Боб. Контакт в 1800 м немного левее и значительно ниже. Плавно влево, спускаемся на 150 м и сбросьте скорость.

Я сообщил об этом оператору, который пожелал нам удачи.

Пока все шло хорошо. Я выровнял самолет на высоте немного выше 1800 м; Стикс продолжал непрерывно транслировать мне информацию, словно это были скачки. Его уверенный голос никогда не прерывался, и тот факт, что он иногда повторял команды четыре или пять раз, не имел для меня значения. Я волновался бы, если бы он умолк на секунду или две, потому что это означало, что он испытывает трудности, разбираясь в изображениях на своих трубках.

– Все идет прекрасно. Дистанция сейчас лишь 900 м. Спуститесь еще на 150 м. Цель теперь прямо впереди.

Я немного убрал газ и легко подал штурвал вперед, чтобы не создавать избыток ускорения в ходе нашего короткого снижения. Враг летел непосредственно над слоем облаков, так что если бы он нас заметил, то мог бы спикировать в них и мы потеряли бы его.

– Дистанция 600 м, точно впереди. Скорость почти синхронизирована. Еще на 150 м вниз.

Мы снова начали снижаться. Теперь я был приблизительно на высоте 1530 м.

– Вы можете что-нибудь разглядеть, Боб?

– Нет, еще нет.

Мои глаза обшаривали пространство впереди и ниже. Очень темно. Что это было? Мне показалось, что я увидел черную тень, перемещавшуюся на фоне более светлого облака. Я не был уверен.

– Вниз еще на 150 м и внимание! Мы чертовски близко, дистанция 370 м.

Да, он был там.

– Я вижу его, Стикс, но следите за ним по радару на случай, если я его потеряю.

– Задайте ему трепку, шеф.

Я вызвал наземного оператора:

– Талли-хо.

– Хорошая работа, Боб. Кто это?

К этому времени я был достаточно близко, чтобы разглядеть двойные рули «дорнье».

– Это – «Дорнье-217». Я собираюсь открыть огонь.

На этом я отпустил кнопку передатчика и сконцентрировался на стрельбе по врагу, который, очевидно, не обращал внимания на наше присутствие. Я выпустил две или три очереди из своих четырех пушек и шести пулеметов. Стикс поднял голову из своего «офиса» и с напряжением следил за происходящим. Искры и пламя исходили из «дорнье», от самолета оторвался большой фрагмент и под нами пролетел назад. Он падал вниз сквозь облака, и через секунду или немного позже мы увидели зловещую вспышку пламени, которая погасла, когда наш враг погрузился в море.

– Боже, я думаю, что у него оторвался весь хвост.

– Чертовски здорово, Боб. Давайте теперь полетим домой и выпьем пива. У меня в горле пересохло.

Приземлившись на базе, мы могли сообщить остальным парням, что новая тактика работает.

Сентябрь и октябрь были напряженными месяцами, и эскадрилья постепенно увеличивала общее число побед. Стикс и я оказались удачливее остальных. В дополнение к другим незаконченным боям мы прибавили еще три уничтоженных самолета и один поврежденный. Для того чтобы дать некоторое представление о трудностях ночного боя, стоит упомянуть два из наших незавершенных боев. Это были типичные случаи, которые происходили со многими экипажами. Первый из этих боев состоялся к югу от Лондона. Была темная безлунная ночь, и меня убедили взять с собой в качестве наблюдателя армейского офицера. Это было возможно только на «бью». Дополнительное «тело» должно было размещаться позади пилота на аварийном люке. Он мог смотреть вперед через плечи пилота. Внутреннее переговорное устройство имело запасной разъем, чтобы он мог подключить свой шлем и слушать переговоры между пилотом и радиооператором. Также он мог говорить с экипажем, если хотел.