— Это лишь твои измышления, Александрос, — прервала его Келли. — Я не видела другого выхода. После похорон родителей все только и говорили, что о семейном бизнесе. Словно люди — это их акции и право голоса в правлении. Но для меня они были родителями. А вместо искреннего сочувствия я лишь ощутила, что каждый хочет склонить меня на свою сторону в управлении компании Демаршис. Из-за этого я избавилась от своей доли в компании. Может быть, я поступила по-детски эмоционально и опрометчиво, но только так я могла пресечь постоянные посягательства этих ухватистых людей.
— Очень, очень тонкое объяснение. Будем считать, я его принял, — издевательски проговорил Александрос.
— Послушай-ка, Корос, — возмущенно произнесла девушка. — Не знаю, что ты от меня хочешь, но я не в силах изменить твое и свое прошлое…
— Остынь. Не горячись, — остановил он ее. — Сейчас и впрямь поздновато объясняться со мной, доказывая свою непорочность. В демагогию я не верю, а верю фактам. Но… сейчас в твоих руках судьба семейного бизнеса Демаршис. Либо ты дашь шанс своему дяде Алексею выправить положение фирмы, либо обречешь на короткую, но болезненную агонию компанию с большой историей, разом сделав бессмысленными все усилия твоего покойного отца.
— Не понимаю, какое я ко всему этому имею отношение?
— Может быть, ты помнишь моего дядю Дмитрия? — начал издалека Александрос.
— Того, который скончался месяц назад? — уточнила Келли.
Александрос кивнул.
— Прими мои соболезнования. Мне искренне жаль!
— Да, его смерть была для нас всех тяжелым ударом.
Келли хорошо помнила Дмитрия Короса, с которым Александрос особенно сблизился после смерти своего отца.
— Как ты верно заметила, с момента его смерти прошло чуть больше месяца. Теперь, когда траур можно считать оконченным, я с легким сердцем могу жениться.
— Тебя можно поздравить? — осведомилась Келли.
— Скорее, нас. Я намерен жениться на тебе, Келли. В противном случае я не вложу в компанию Демаршис ни цента. Как я уже сказал, Келли, мне требуются гарантии.
— Прошу прощения? — произнесла Келли, поперхнувшись.
— Конечно же, просишь. Да только мне твои извинения не нужны, — равнодушно объявил Александрос.
— Это что же, такой изощренный вид наказания? — осведомилась Келли.
— Только если ты признаёшь свою вину передо мной, Келли. Но в традиционном смысле — это обычный брак по расчету, как тот, какой у меня мог быть с Пией Кириаполос, да не случился, сама знаешь почему. Но если тогда союз с дочерью магната мне сулил огромную выгоду, то сейчас я лишь желаю подстраховать свои инвестиции. Как видишь, почти бескорыстный поступок.
Несмотря на то, что все доводы Александроса Короса уложились в сознании Келли в четкую картину, все же девушка не могла уразуметь надобность этого нелепого брачного соглашения для себя. Она никогда не жила проблемами семейной корпорации, не отождествляло себя и свое имя с ее судьбой. Так почему же она должна соглашаться на условия Александроса?
Это претило ей. Жизненные представления, которые формировались в Келли десятилетиями, подразумевали любовь и доверие основными предпосылками брака. Без них брак — кощунство. И финансово-экономические обоснования не в силах сгладить этого.
Келли ошалелым взглядом смотрела на Александроса.
— Что с тобой? — спросил тот. — Выпей. — Грек протянул ей свой бокал вина.
Она энергично потрясла головой, отказываясь от предложенного питья.
— Зачем тебе это нужно, Александрос? Почему для тебя так важно жениться на мне?
— Я уже все подробно объяснил, — напомнил Александрос.
— В целях подстраховки? И только-то? — удивленно произнесла Келли. — Я тебе не верю. — Девушка вновь покачала головой.
— И правильно делаешь, — широко улыбнулся Александрос. — На самом же деле это только малая часть обоснования.
— Что ты от меня утаил? — без всякого интереса спросила девушка.
— Я не напрасно упомянул своего дядю Дмитрия, ибо он владел значительной частью акций корпорации «Корос», которые по завещанию должны перейти ко мне. Когда это случится, я стану единоличным владельцем семейной компании. А я очень этого хочу.
— Очень рада за тебя, Александрос.
— И все было бы хорошо, Келли, если бы дядя Дмитрий не решил сыграть со мной напоследок дружескую шутку, вполне в его духе. Согласно его завещанию, чтобы претендовать на наследство, я должен быть женат.
— И что же тебе мешает жениться на той, к которой ты испытываешь хоть малую толику нежного чувства?
— Не родилась еще та женщина, к которой я стану его испытывать, — раздраженно процедил Александрос. — В любом случае нет времени для дискуссий и романтических бредней. По завещанию я должен получить наследство в течение шести месяцев со дня его смерти. Осталось менее пяти месяцев. Шанс, что за это время я найду идеальную женщину, равен нулю.
— Неужели несколько акций стоят таких усилий? — усомнилась Келли.
— У Дмитрия был контрольный пакет акций компании. Если я не завладею ими, согласно его воле акции перейдут к конкурирующей корпорации «Стакис», — разъяснил обстоятельства Александрос.
— Почему Дмитрий поступил с тобой так коварно? Я была уверена, что он любит тебя как сына, — недоумевала Келли.
