Былины - [4]

Хотя конструктивная роль отдельной строки в былине значительна, не менее важно то, что стихи связываются на отдельных отрезках текста единством построения — создаются смысловые и одновременно конструктивные блоки, и целый текст в исполнении искусных сказителей дает богатую картину движения, переходов таких стилистически организованных блоков. Вот один из примеров такого небольшого блока:

А он мог бы постоять один за веру, за отечество,

Мог бы постоять один за Киев-град,

Мог бы постоять один за церкви за соборные,

Мог бы поберечь он князя да Владимира,

Мог бы поберечь Опраксу-королевичну.

Небольшим изменением начальной части формулы (вместо «мог бы постоять один» — «мог бы поберечь») снимается возможность монотонности. Чувство меры, конструктивное чутье в высокой мере присущи певцам. Следующий пример показывает, как искусно плетутся переходы от одной пары стихов, конструктивно единых, к другой, третьей и т. д.:

Только видели добра молодца ведь сядучи,

Как не видели добра молодца поедучи, —

Во чистом поли да курева стоит,

Курева стоит, да пыль столбом летит.

С горы на гору добрый молодец поскакивал,

С холмы на́ холму добрый молодец попрыгивал,

Он ведь реки ты, озёра меж ног спущал,

Он сини́ моря ты наоко́л скакал.

Лишь проехал добрый молодец Корелу проклятую,

Не доехал добрый молодец до Индии богатыи,

И наехал добрый молодец на грязи на смоленские...

Плавность переходов, поддержание симметрии в чередующихся стихах, искусность связок придают течению повествования особенную гармоничность.

Наличие повторов, синонимических пар (типа «поскакивал» — «попрыгивал»), распространенность некоторых описаний породили представление о якобы присущей былинам медлительности и описательной избыточности. На самом деле такое представление может возникнуть лишь при поверхностном чтении — и то только некоторых отрезков текста. По свидетельству собирателей, непосредственно слушавших былины, при пении ощущение неторопливости, замедленности не возникает, поскольку экспрессия живого исполнения, перемена интонаций голоса придают повествованию особенную выразительность и по ходу его меняют эмоциональную окраску. К этому следует еще добавить жесты и мимику исполнителя: былинный текст не просто пелся — он разыгрывался перед слушателями и зрителями.

Особо следует сказать о звуковой организации былинного стиха. Ее богатство и разнообразие в полной мере раскрываются нередко лишь в живом исполнении. Но вместе с тем есть тонкости, которые обнаруживаются только при внимательном филологическом анализе: хотя былинный стих творился как песенный, в нем безусловно есть элементы чисто поэтического порядка.

Как показал В. М. Жирмунский, в строении былинного стиха чрезвычайно существенную роль играет «эмбриональная рифма», являющаяся по своему происхождению «непроизвольным следствием ритмико-синтаксического параллелизма соседних строк или полустиший».[6] Исследователь систематизировал и привел множество примеров различных видов рифмовки в былинах. Однако помимо рассмотренных им особенностей былине свойственны и другие эффективные способы звуковой организации и игры, о которых лишь частично можно говорить как о спонтанных. Постоянно встречаются, хотя и без видимой системы, но отнюдь не случайно, внутренние рифмы, звуковые повторы, аллитерация, ассонансные созвучия, игра слов. Можно утверждать, что мы имеем дело не с простыми совпадениями и что речь должна идти о «выборе» из известного фонда сочетаний, лексических единиц, синонимов такого варианта, который вызывает несомненный звуковой эффект. Вот наудачу подобранные примеры внутренней рифмы («точной» и «приблизительной»).

А й говорил ему конь да во второй након.[7]

Стрелят сорок, ворон да за чужим двором.[8]

Пример «двойной» рифмовки:

А и маленькой бурушка косматенькой.

Только ушком повел.[9]

Иные из былинных внутренних рифм словно предвосхищают приемы рифмовки позднейшей поэзии:

Пей до дна — то увидишь добра,

А не выпьешь до дна — да и не видать добра.[10]

... вдова заплакала

Женским голосом во всю голову.[11]

Он завидел всё на тихой-то на заводи.[12]

Звуковая инструментовка может захватывать весь стих:

Мыла меня маменька в баенки.[13]

Обратим здесь внимание на фонетические оттенки опорных элементов (а меня — аменька — аенки) и на дополнительные созвучия (мы — ме — маме). Другие примеры того же типа:

Во пуговках литы люты звери,

Во петельках шиты люты змеи.[14]

Кабы тут же ле быть да белой лебеди.[15]

И не помножечку ножичком порушивает.[16]

Выразительный пример звуковой игры словами:

Остойся, Ковёр,

И не ломайся, Ковёр,

И не коверкайся.[17]

Не во пору пороха.[18]

Вполне обычна для былин звуковая игра «обратными» сочетаниями слогов: «Тут же ле быть да белой лебеди»[19] (леб — бел — леб); «Кленова стрела лежит»[20] (ле — ел — ле); «Стал отталкивать да кулаком грозить»[21] (ал — ал — ла); «ведь десяточком»[22] (ед — де); «Где лебедь белая»[23] (де — ед); «Ино будет она»[24] (но — он); «пламя машет»[25] (ам — ма); «смерти предам»[26] (ер — ре) и др.

2

Охарактеризованные выше общежанровые особенности былин, связанные с их музыкально-поэтической природой и получающие свое выражение прежде всего в стихе, в стилистике, в организации текста, находятся в сложных соотношениях с общежанровыми особенностями, со всей совокупностью художественного содержания былин, с их сюжетикой, персонажами, системой их образности.