Был ли Сталин агентом охранки? - [59]

Стремясь остаться в истории самым чистым, самым честным человеком в мире, Сталин не мог позволить им остаться в живых, ибо кто-то из них мог пережить его и написать воспоминания. Поэтому он ликвидировал их. Последним появился Берия, человек, которого я очень хорошо знал -- мы вместе работали, еще будучи оба совсем молодыми. Между прочим, в 1926 году на Кавказе он был моим подчиненным. Казалось, он был самым подходящим для Сталина человеком, и ликвидация ему никак не грозила, потому что он был грузином, как и сам Сталин, и очень близок к Сталину. Но в конце концов мы стали свидетелями того, как Берия, новый человек Сталина в НКВД, был тоже казнен, вместе со всеми остальными. После этого...

МОРРИС. Короче, вы утверждаете, господин Орлов, что век всех этих людей очень короток и что долго они не живут.

ОРЛОВ. Долго они не живут.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Позвольте мне спросить вас. Мне представляется, что любой нормальный человек должен в определенный момент понять, что каждый, кто выбирает эту сферу деятельности, кто возлагает на себя эти обязанности, учитывая весь прошлый опыт и все имевшие место события, в конечном итоге неизбежно осознает, что его ожидает та же участь. Тогда каким же образом им удается привлекать людей и заставлять их брать на себя такие обязательства?

ОРЛОВ. Видите ли, разница в том, что в Соединенных Штатах вам приходится привлекать людей, приглашать их. Здесь президент вызывает к себе человека, которого считает подходящим кандидатом, и говорит: "Я хочу предложить вам очень важную работу", а тот имеет право ответить: "Знаете, я слишком предан своей семье, увлечен работой и не могу принять ваше предложение". В России же...

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Там людей мобилизуют...

ОРЛОВ. Да, там мобилизуют.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Фактически мобилизуют?

ОРЛОВ. Да.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Они не смеют отказаться. Иными словами, соглашаясь, они тем самым продлевают себе жизнь, хотя в конце концов их ожидает та же участь, так?

ОРЛОВ. Абсолютно верно.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Иначе говоря, если вы подчиняетесь, у вас еще есть лет десять, а если нет -- тут вам и конец?

ОРЛОВ. Именно так.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Понятно.

ОРЛОВ. Я вспоминаю время, когда сам решил дезертировать. После того как все руководители НКВД были казнены, я видел, как мои помощники -- Котов, например, который

был ликвидирован вместе с Берией, -- дрожали от страха. Но они не дезертировали...

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. А вы сказали им, что собираетесь это сделать?

ОРЛОВ. Нет, не сказал.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Вы говорите, они дрожали от страха. Я не понимаю. Я не осуждаю -- просто пытаюсь понять.

ОРЛОВ. Да, они дрожали от страха -- мы ведь говорили между собой, и хотя они не особенно распространялись на этот счет, было совершенно очевидно, что они боятся ехать в Россию. К примеру, я получил указание о возвращении в Россию. Сначала я получил приказ отправить своего помощника в Россию, помощника, который до этого был лично награжден Сталиным и провернул выдающиеся дела. Его приглашали в Россию якобы для доклада Сталину о ходе испанской войны. А затем...

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. То есть вы не знали и не могли знать, получая подобное приглашение, о чем идет речь: о ликвидации или о докладе?

ОРЛОВ. Нет, мы понимали, что речь шла о ликвидации.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Даже так?

ОРЛОВ. Потому что прошел целый месяц, а мы не получили от него ни строчки. Остальные мои помощники собирались вместе и говорили, что, по-видимому, что-то произошло и так далее. "Ведь он был честным человеком, что же могло случиться?" -- и тому подобное. Настроены они были мрачно, все они. А когда я получил телеграмму с указанием отправиться в Бельгию и там сесть на пароход якобы для участия в тайной встрече с ответственным партийным работником, двое из моих помощников решили поговорить со мной наедине. Один из них сказал: "Эта телеграмма мне не нравится". Когда я спросил его: "Как ты думаешь -- что это за встреча? По поводу чего?" Он ничего не ответил и отвернулся. Он боялся говорить, однако в то же время давал мне понять, по поводу чего. А потом спросил: "Почему же он не приехал сюда, в Испанию, чтобы переговорить с тобой?"

Как видите, все чувствовали опасность, все тряслись. В таких условиях каждый из них мог решиться на побег. Некоторые не сделали этого, так как в России оставались их семьи. Другие боялись, потому что, работая за границей, похищали секретные документы изо всех министерств мира, поэтому и боялись, что в конце концов, если они дезертируют, их могут арестовать и осудить за шпионаж в пользу Советского Союза. И, кроме того, Сталин издал приказ о ликвидации перебежчиков за границей. Я могу перечислить несколько человек, уничтоженных за этот период. Один из них -- Игнатий Рейсе.

Его выследили и убили в Швейцарии в 1937 году. Вы, наверное, помните еще одного человека по фамилии Кривицкий, который погиб здесь, в Вашингтоне, при загадочных обстоятельствах. Еще один человек по фамилии Агабеков был выслежен через 8 лет после своего побега и убит в Бельгии. В начале 1938 года еще один нелегал был убит в Роттердаме.