Был ли Сталин агентом охранки? - [42]

ложение, что он, Негрин, велел своему сыну передать распи-ску нынешнему испанскому правительству. Ситуация с испан-ским золотом развивалась следующим образом...

МОРРИС. Не расскажете ли вы нам о своей роли в этой операции?

ОРЛОВ. Да. 20 октября, когда я был в Мадриде, положение на фронте было отчаянным. Противник находился в двадцати милях от Мадрида. Население покидало город, и правительство считало, что Мадрид не удержать, и готовилось сдать Мадрид. В это время мой шифровальщик вошел ко мне в кабинет с книгой шифров под мышкой и с телеграммой, которую он начал расшифровывать. Он расшифровал всего несколько слов, мосле которых стояло указание, что остальной текст я должен расшифровать сам. Телеграмма гласила: "Передаю личный приказ шефа"... Ежова... И дальше следовала телеграмма от Сталина: "Вместе с послом Розенбергом договоритесь с главой Испанского правительства Кабальеро об отправке золотого запаса Испании в Советский Союз. Используйте для этой цели советский пароход. Операция должна быть проведена в усло-виях строжайшей секретности. Если испанцы потребуют у вас расписки, откажитесь. Повторяю: откажитесь подписать что бы то ни было и скажите, что официальная расписка будет выдана в Москве Государственным банком. Считаю вас лично ответственным за эту операцию. Розенбергу даны соответст-вующие указания".

МОРРИС. Значит, такова была секретная инструкция, посланная вам Ежовым. Каков был его титул в то время?

ОРЛОВ. В то время он был министром внутренних дел, главой всей советской разведки, секретарем ЦК партии и главное -- правой рукой Сталина.

МОРРИС. И вы получили инструкции от Сталина относительно действий, касающихся испанского золота?

ОРЛОВ. Да.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Кем был Розенберг?

ОРЛОВ. Это был советский посол.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. В Испании?

ОРЛОВ. В Испании, в Мадриде.

Я немедленно отправился с этой телеграммой к советскому послу Розенбергу и застал его за расшифровкой такой же телеграммы, а в дальнем углу сидел его шифровальщик и ждал, ждал, так как могла понадобиться его помощь. Скорей всего посол тоже получил инструкцию лично расшифровать эту телеграмму. На другой день, или через день, у меня была встреча с нашим послом Розенбергом и испанским министром финансов Негрином, который потом стал премьер-министром. Негрин спросил меня, сколько потребуется людей для проведения этой операции. Я сказал, что проведу операцию силами

своих людей -- я имел в виду наших танкистов, которые незадолго до того прибыли в Испанию.

МОРРИС. Советских солдат?

ОРЛОВ. Да, советских солдат.

Оттуда мы отправились в испанское... из нашего посольства мы отправились в испанское министерство финансов, где Не-грин, министр финансов, представил меня шефу испанского казначейства сеньору Мендесу Аспе.

МОРРИС. А Негрин понимал, что происходит?

ОРЛОВ. Да, Негрин понимал, и всего три члена правительства знали об операции. Больше никто из кабинета министров не знал. Это были: премьер-министр Кабальеро, министр финансов Негрин и президент республики Асана.

МОРРИС. Могу я тут прервать вас, господин Орлов? С советской точки зрения золото брали у Испанского правительства на хранение или просто увозили?

ОРЛОВ. Оно отправлялось на хранение.

МОРРИС. Таково было намерение Советов в то время?

ОРЛОВ. Да, таково было намерение Советов в то время, и должен сказать, что и посол Розенберг, и я, мы были потрясены, когда нам сказали, что испанское правительство готово доверить Сталину все сбережения испанского народа -- Сталину, которого мир уже успел раскусить, человеку, который в действительности не заслуживал никакого доверия.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. В какую сумму оценивалось золото?

ОРЛОВ. Трудно сказать. По-моему, около... оно оценивалось между 600--700 миллионов долларов. По-моему, там было около 600 тонн. Хочу подчеркнуть, что испанское правительство в то время было коалиционным правительством, состоявшим из лидеров различных партий, и полностью все не контролировало, потому что было много неподконтрольных партий, много армий. У анархистов была своя армия. Я откровенно сказал министру финансов Негрину, что если кто-то узнает об этой акции, если анархисты захватят моих людей, русских, с грузом испанского золота, они перебьют моих людей, произойдет грандиозный политический скандал на весь мир, и это может даже вызвать внутреннюю революцию. Вот я и предложил, я попросил Негрина, выдать мне от имени испанского правительства доверенность на фиктивное имя, назвав меня представителем Банка Англии или Америки, потому что тогда, как представитель Банка Англии или Банка Америки, я смогу сказать, что золото отправляется на хранение в Америку, а сказать, что оно отправляется в Россию, было бы опасно, так как это могло вызвать восстание. Негрин не стал возражать. Он решил, что это хорошая идея. Я более или менее прилично говорил по-английски и мог сойти за ино

странца. Так что он выдал мне доверенность на имя Блэксто-уна, и я стал представителем Банка Америки.

МОРРИС. Вам была выдана доверенность на фамилию Блэкстоун из Банка Америки?

ОРЛОВ. Да. Блэкстоуна. Согласно приказу я должен был погрузить золото на русский пароход, но я решил разделить риск и погрузить его на столько судов, сколько смогу зафрахтовать. Я зафрахтовал для этой цели четыре советских парохода, которые находились тогда в испанских портах.