Был ли Сталин агентом охранки? - [37]

МОРРИС. Да.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. Сэр, прошу вас встать и быть приведенным к присяге. Клянетесь ли вы торжественно,

что свидетельские показания, которые вы готовы дать перед этой расследующей дело Подкомиссией, будут правдой, только правдой и ничем, кроме правды, да поможет вам Бог?

ОРЛОВ. Клянусь.

Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. Господин юрисконсульт, приступайте.

СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ АЛЕКСАНДРА ОРЛОВА

МОРРИС. Где вы родились, господин Орлов?

ОРЛОВ. В России.

МОРРИС. В каком году?

ОРЛОВ. В 1895 году.

МОРРИС. Не сумеете ли вы обозначить для нас некоторые наиболее важные из занимаемых вами должностей в советском правительстве?

ОРЛОВ. Во время гражданской войны в России я был командиром партизанских отрядов на Юго-Западном фронте, а точнее, Двенадцатой Красной армии.

МОРРИС. Вы командовали операциями на испанском фронте?

ОРЛОВ. Нет. В России во время гражданской войны.

МОРРИС. Извините.

ОРЛОВ. Затем я был начальником контрразведки этой армии. В 1921 году я командовал пограничными войсками в северном регионе России, а также местными частями, базировавшимися в Архангельске. В 1921 году меня назначили в Верховный суд Советского Союза, который в то время еще не назывался Советским Союзом, а просто Федеративной республикой. С 1922 по 1924 год я был заместителем прокурора в Верховном суде всей страны. В 1924 году меня послали в ОГПУ, что то же самое, что НКВД, в качестве заместителя начальника Экономического управления, которому надлежало курировать промышленность и торговлю.

МОРРИС. Вы были заместителем начальника?

ОРЛОВ. Заместителем начальника Экономического управления ОГПУ, или НКВД.

МОРРИС. То есть советской тайной полиции?

ОРЛОВ. Можете называть это так. Это было министерство внутренних дел.

МОРРИС. В отличие от военной разведки?

ОРЛОВ. Да. Затем в 1925 году меня послали на Кавказ командующим пограничными войсками, которые охраняли границу Советского Союза с Персией и Турцией. В 1926 году я был назначен начальником Экономического управления НКВД, которое надзирало за внешней торговлей. В начале

1936 или конце 1935 года я стал исполняющим обязанности начальника Управления НКВД по железным дорогам и морскому транспорту. В 1936 году, когда в Испании началась гражданская война, меня послали в Мадрид в качестве советского дипломата и советника Республиканского правительства Испании по делам, относящимся к разведке, контрразведке и ведению партизанских действий в тылу врага. Я командовал там партизанскими действиями; и в газетах было отмечено, что мы преуспели в организации двух повстанческих групп, одной в районе Ла Рош, а другой, в Рио Тинто, среди шахтеров, которые вели очень успешные бои и заставили генерала Франко отдать приказ отозвать с фронта две дивизии и отправить их на борьбу с партизанами. Я прибыл в Испанию в 1936 году, в начале сентября, а покинул ее 12 июля 1938 года, когда я порвал с советским правительством и перебрался через Канаду в Соединенные Штаты.

МОРРИС. И с тех пор вы живете в Соединенных Штатах?

ОРЛОВ. Да. Все это время я провел в Соединенных Штатах, скрываясь почти пятнадцать лет вплоть до 1953 года, когда я опубликовал свою книгу "Тайная история сталинских преступлений" и ряд статей в журнале "Лайф".

МОРРИС. Вы никогда не давали показаний перед комиссией Конгресса или судом правительства Соединенных Штатов?

ОРЛОВ. Я давал свидетельские показания перед Подкомиссией по внутренней безопасности на закрытом заседании в

МОРРИС. 28 сентября 1955 года?

ОРЛОВ. Да.

МОРРИС. И кроме этого, вы нигде не давали показаний?

ОРЛОВ. Нет, не давал.

МОРРИС. И вы неизвестны в Соединенных Штатах как Александр Орлов?

ОРЛОВ. Практически нет. Я жил, скрываясь, потому что вынужден был прятаться от убийц, которых должен был послать или послал, не сомневаюсь, советский НКВД по приказу Сталина. Когда я порвал с советским правительством, мне пришлось задуматься о своей матери и о матери моей жены, которые оставались в России, и я не сомневался, что меня ждут покушения на мою жизнь. Поэтому я написал письмо Сталину с копией Ежову, который был тогда правой рукой Сталина, предупреждая их, что если что-нибудь случится с нашими матерями или я буду убит, мои мемуары будут опубликованы вместе с известными мне секретами о сталинских преступлениях. Чтобы убедить Сталина, что я не шучу, я, невзирая на протесты моей жены, приложил к письму целый список ста

линских преступлений, сопроводив их выражениями, которые он сам употреблял на тайных встречах с главами НКВД, когда придумывал и фальсифицировал доказательства против вождей революции во время московских судилищ. Это, по-видимому, произвело определенный эффект, и я понял, что меня не убьют прямо на улице, а попытаются похитить, спрятать в каком-нибудь укромном месте и заставить отдать все мои записи, воспоминания и прочие подобные вещи. В 1953 году я пришел к заключению, что наших матерей уже не может быть в живых, ибо прошло слишком много лет, и решил попробовать предложить мою рукопись, пока Сталин еще жив, редакторам журнала "Лайф".

МОРРИС. Подождите, господин Орлов... Я должен сказать, сенатор МакКлеллан, что когда в 1955 году нам стало известно, что этот свидетель знает человека, который в то время получал субсидии от Фонда Рассела Сейджа и работал в Администрации ветеранов в Бронксе в Нью-Йорке, мы поняли, что господин Орлов, имея опыт работы в советских организациях, не сомневается, что этот человек -- советский агент, и попросили господина Орлова дать свидетельские показания именно по этому вопросу. Ранее вы выступали по этому поводу на закрытой сессии, поэтому ваши показания не стали достоянием общественности. Знали ли вы Марка Зборовского или слышали ли вы о нем?