Буйвол - [16]

Дау вспомнил про мученическую смерть Баи, хотел сказать Луану что-нибудь утешительное, но не нашел слов. Голос его задрожал от волнения.

— Дорогой учитель… Как жестоки французы…

Луан, подняв голову, все еще смотрел на небо и продолжал говорить о погоде:

— Уже начало месяца, а небо по-прежнему безоблачно. Когда же будет дождь? Хоть небольшой…

Дау тоже посмотрел на небо.

— Давно не было такой засухи, как в этом году!

Он подсел поближе к Луану. Заметив, что тот продолжает смотреть на небо, Дау поглядел на мерцавшие звезды и прибавил:

— Наверное, дождя нет потому, что мы много стреляли и разогнали облака. Мы воюем, в Корее тоже воюют.

Луан, устремивший задумчивый взгляд на небо, живо отозвался:

— Хоать, обозлившись на засуху, сказал однажды: «Уже несколько лет наши сердца, даже сердца ребятишек, полны ненависти к врагу. Эта ненависть поднимается во все стороны и не позволяет облакам собраться, поэтому нет дождя».

Мягко улыбнувшись, Луан продолжал:

— Хоать часто шутит, но его шутки полны глубокого смысла. Многие считают, что дождя нет потому, что французы вырубают леса, взрывают горы, уничтожают растительность. Да, небо тут ни при чем, надо гневаться не на небо, а на французов!

Лицо Луана, минуту назад немного посветлевшее, снова стало хмурым.

Дау не заметил этого.

— Да, во всем виноваты французы: если бы они не уничтожали все на своем пути, мы могли бы обрабатывать землю и бороться с засухой… Французы не дают нам возможности спокойно трудиться. Во время уборки урожая они не дают нам передышки, хотя бы на полдня. А сейчас новая беда: пришлось угнать буйволов в Тхай-Хок…

Старый Луан обычно говорил мало. Дау замолк, ожидая его ответа. Но учитель молчал, и Дау спросил:

— Землю можно обрабатывать, если есть буйвол, а что делать без буйвола?

Луан ничего не ответил. Дау взял табачный лист и, скручивая сигару, добавил:

— Партизаны помогут нам пригнать обратно буйволов, тогда мы сможем работать… А партизанский отряд… Да! Вы слыхали, что Тян тоже переселился в Тхай-Хок?

Луан вздрогнул.

— Что?

Он задумался о чем-то, вопрос Дау перебил его мысли. Хотя известие о том, что Тян перебрался в общину Тхай-Хок и не было для него новостью, он сказал:

— А, Тян тоже переехал? В этом нет ничего удивительного.

Дау согласился с ним:

— Да, вы правы, рано или поздно семья Тяна должна была переселиться в Тхай-Хок. Меня возмущает, что в такие тяжелые времена они хотят жить только в свое удовольствие и ради этого перешли к французам, не заботясь о том, что это повредит многим.

Учитель живо переспросил:

— Как вы сказали?

— Люди говорят, что благодаря Тяну, французам удалось раскрыть тайное убежище партизан. Жена Фана жаловалась на Тяна в Комитет Сопротивления. Она глубоко возмущена тем, что партизаны не арестовали Тяна, допустили его переселение в Тхай-Хок.

— Партизаны разбирают сейчас этот вопрос. Ведь французы по пятам преследовали Тяна, возможно, он испугался и поспешил поскорее скрыться в убежище, может быть, именно поэтому французам удалось найти убежище. Не следует пока утверждать, что Тян намеренно, со злой целью, показал французам убежище. Это несправедливо. Надо винить не Тяна, а До Бьена и французов, которые раскопали убежище и расправились с двумя нашими товарищами… Во всем виноваты враги…

С этими словами Луан поднялся и взял черпак. Это был тот самый черпак, который Баи бросила в реку после того, как Тик дал ей гранаты. Вечером, после похорон дочери, Луан достал этот черпак и взял его с собой на пост. Сейчас он стоял, опираясь на рукоятку черпака, — она была ему по грудь (а Баи доходила до самого плеча). Постояв минуту, он сказал Дау:

— Ну, я пойду.

Дау тоже поднялся.

— Вы идете сменить Тика?

— Да. А вам следовало бы хоть немного поспать.

Дау посмотрел на восток: звезда все еще не появилась на горизонте.

— Все равно не засну, — сказал он со вздохом. — Почему-то сегодня никак не спится.

Луан помолчал и вдруг сказал дрогнувшим голосом:

— Вот и я также. С вечера, как только закрываю глаза, я вижу голову Баи… и боюсь ложиться спать… Эх…

Горестно и безнадежно махнув рукой, он направился в сторону защитного забора.

Когда Луан скрылся из виду, Дау хотел идти в хижину. Но на середине двора он остановился в нерешительности, не зная, что делать. Лечь спать? Или заняться приготовлением еды? Готовить завтрак еще рано. Машинально он повернул к хлеву. Вечером, вернувшись домой, он нашел его пустым и все же хорошенько закрыл на засов. И сейчас Дау снова подошел и проверил, хорошо ли он заперт. После этого крестьянин долго стоял возле хлева и с тоской смотрел на него.

* * *

Луан, не доходя до забора, встретил Тика и удивленно спросил:

— Почему вы ушли? Почему не дождались меня?

— Меня сменил Льеу.

Тик рассказал, как Льеу очутился на карауле. К вечеру, когда Тян переселился в Тхай-Хок, Льеу закрыл дверь дома и побежал к забору. Встретив по дороге Тика, он попросил:

— Дайте мне гранату. Я покараулю, а вы идите спать. Разрешите мне ходить в наряд, теперь я свободен.

Льеу так настойчиво упрашивал, что Тик дал ему гранату. Льеу запрыгал от радости. С гранатой в руках он помчался вдоль забора. Проходя мимо караульных постов, парень кричал: