Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить - [36]

На следующий день мне нужно было отредактировать важный текст для издательства. Из-за тех двух бокалов это было тяжелее, чем могло бы быть. Но я не сожалела, я тихо радовалась, что выпила только два бокала, что повела себя нормально, а не как человек, у которого проблемы с алкоголем. Как будто я встретила бывшего и радовалась, что лишь слегка улыбнулась и кивнула ему в знак приветствия, вместо того чтобы броситься на шею с криками: «Где ты пропадал, сукин сын!»

Карина

Я решилась на это в дверях, когда Сережа уже уходил на работу.

– Нам надо поговорить, – черт, почему у меня дрожит голос?

– Вечером поговорим, ок?

– Ладно, тогда уложу детей спать пораньше, тоже не задерживайся.

– Угу.

– Сможешь?

– Угу.

– Сереж! – как же хочется ударить его по лицу. Заорала я хорошенько.

– Что ты орешь-то?

– Что я сказала?

Наконец-то в его глазах проскользнула осмысленность. Он смотрел на меня в упор и молчал.

– Вечером. Надо. Прийти. Пораньше. Надо. Поговорить. Понятно?

– Да, приду пораньше.

Я с силой захлопнула за ним дверь, и прибежали дети.

– Просто подул ветер, не бойтесь!

Сережа не то что не пришел пораньше – он опоздал, я уснула вместе с детьми, так его и не дождавшись. А утром я сделала то, чего не делала никогда.

Юля

Мне хочется рассказать кое-что раньше, чем случилось остальное. Остальное – одно из самых важных событий этого года.

Промотаем время на месяц вперед. От первых двух бокалов и иллюзии об умеренности – к ее краху.

Мы сидим в ресторане с подругой Аней, отмечаем день рождения. До этого я не спала всю ночь, сутки напролет тусила и пила, с ней мы тоже потребляем шампанское. Я мечтаю о сне, и алкоголь – единственное, что держит мое тощее тело в вертикальном положении. И тут она кое-что вспоминает.

Нет, она не хотела завести разговор обо мне, мы обсуждали личную жизнь. Но мужчина ее грез когда-то заносил меня, пьяную, в подъезд, и так мы вспомнили случай, который напрочь стерся из базы данных моей памяти. Надо признать, весьма ненадежной.

Зима, мы с Олей, торжествуя после пьянки, поехали спать к ней домой. Когда мы вышли из такси, в подъезд она зашла уже одна, а я упала в сугроб и заснула. Она не заметила эту незначительную деталь томного вечера. Оля сама уже действовала на автомате, а наутро даже не помнила, что мы возвращались домой вместе. Дальше какие-то парни находят меня, а в моей сумке – мобильный телефон, прямо как в сказке про иглу в яйце и Кощея Бессмертного, где в качестве последнего выступаю, конечно же, я. Они вызывают мне такси и отправляют к той Ане, которой я скрашиваю день рождения, мечтая о сне. Именно ее номер был последним набранным в момент возлежания на сугробе. Аня как раз находится в то время со своим мужчиной, и они каким-то образом встречают меня, каким-то образом довозят уже до моего дома и каким-то образом туда заносят, вынужденно сломав дверь подъезда, потому что я не смогла – естественно, не смогла! – воспроизвести код от домофона.

На протяжении всего повествования я играю роль трупа. Думаю, не надо объяснять, сколько шансов было на то, что я могла стать трупом реальным и не стучать сейчас по клавишам, попивая кофе у себя в квартире.

Задумалась ли я после того случая, что у меня проблемы с алкоголем? Что я могла умереть, что пора уже с этим что-то делать? Нет. Я слишком мало ценила собственную жизнь, чтобы подвергаться такой экзекуции, как отказ от спиртного. Думаю, именно поэтому люди не бросают, даже если просыпаются с переломанными костями после очередного загула. Они просто еще не вырастили любовь к себе настолько, чтобы она могла как-то повлиять на их решения. Зато я лично знаю нескольких, которые завязывали после того, как пьяные за рулем врезались в остановки, сбивали людей или стали каким-либо другим образом причиной чужой травмы. Чужой.

Да, жизнь – опасная штука, но алкоголь искусственно делает ее опаснее. Наливая бокал в предвкушении отменно повеселиться, хорошо бы помнить (тут сразу вспоминается чеховский образ человека с молоточком), что вместе с поднятым настроением ты получаешь в подарок риск умереть от случайного падения на лестнице, под колесами машины или от остановки сердца. «Надо, чтобы за дверью каждого довольного счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда – болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет, счастливый живет себе, и мелкие житейские заботы волнуют его слегка, как ветер осину, – и все обстоит благополучно». Стоит лишь заменить в цитате счастливого на пьяного, и мы получим прекрасную иллюстрацию статистики смертей, связанных с алкоголем.

Есть сильный прием, которым часто пользуются авторы нехудожественных книг, чтобы привлечь читателя на свою сторону, – цифры. Дай страшную статистику, приведи неприглядные примеры (чем больше и убедительнее, тем лучше), а потом уже располагай на столь надежном фундаменте собственные идеи и мысли – так они будут казаться читателю значительнее. Цифры повышают авторитет, цифры помогают убедить, что ты не просто только что выдумал проблему, посасывая ломтик лимона на кухне, а что миллионы или тысячи людей тоже… (тут подставляем свое).