Bushi-Do: Ронин - [51]

— Здравствуйте, Эраст Петрович! Чем обязан? — спросил я, в принципе, неплохо понимая чем именно я обязан и к чему этот визит приведёт. Но воспитатель оказался непредсказуем.

— Да так, заглянул проведать своего лучшего подопечного, справиться как ты тут живёшь, может надо чего… Скромновато у тебя, Лео. — ответил он, расхаживая по комнате и особое внимание уделяя потрескавшейся штукатурке на стенах. — А вот с Силой здесь лучше не заниматься. Для этого у нас есть специальные помещения.

— Да я как-то…

— Вижу. Понимаю. И все же, лучше там. Ты уж пойми старика правильно. — отмахнулся воспитатель от моей робкой попытки оправдаться и продолжил: — Ты делаешь неплохие успехи, мой мальчик, отставание по научным и военным дисциплинам сокращается. Пусть до приемлемого уровня ещё много работы, я счёл нужным тебя похвалить. И отметить твои успехи на недавнем собрании у ректора.

— Спасибо. Приятно слышать. — пожал я плечами, заканчивая «толчок волн» и наклонился, упираясь руками в пол. Перенос веса на руки, медленный подъём корпуса и ног вверх и завершение комплекса «мостиком». — Ха! Я закончил. Прошу прощения, но иначе не было смысла начинать этот комплекс.

— Все нормально, парень, не беспокойся. Мне даже интересно было понаблюдать за тобой. Кстати, до меня дошли слухи о неприятном инциденте сегодня утром. Поделишься со мной своей точкой зрения на него?

Воспитатель все же затронул эту тему и сделал это так ненавязчиво, что мне не захотелось ему отказывать.

— Вопрос Чести, насколько мне известно, решается одинаковым способом во всех странах. Я всего лишь воспользовался одной из вариаций, довольно прямолинейной, тут не поспоришь, и самой действенной. — поразмыслив немного, ответил я на его вопрос и улыбнулся: — По вашей реакции видно, что это происшествие не вызвало резонанса.

— А ты ждал грома и молний? Побойся бога, Лео, здесь большая половина детишек — аристократы, поэтому дуэли дело частое и привычное. Я про другое спрашивал. Причина конфликта в твоём положении в обществе, верно? Оно несколько неоднозначно, вот ты и внёс ясность, не более. — тоном доброго дядюшки заговорил. — Меня и не только меня интересует только одно: как далеко ты собираешься зайти?

— Насколько потребуется, Эраст Петрович. — я постарался вложить в эту фразу всю холодную уверенность и спокойствие.

Воспитатель смерил меня задумчивым взглядом и присел на одну из табуреток. Вид у него был уставший, под глазами проступили черные круги, щёки впали. Невысокий, грузный, немного неуклюжий, в цветном клетчатом костюме — он почему-то напоминал мне грустного клоуна. Уставшего, разочарованного и циничного клоуна на пенсии.

— В общем так: Войтов — сын одного из совета попечителей Школы…

— Мне нет разницы чей он сын, хоть самого Императора. Любого из тех, что вас устроит. — прервал я его, давая понять, что увещевания или призывы к благоразумию бесполезны.

— Ты опять спешишь… Никто не собирался даже пытаться тебя отговорить. Рагнар Ульфович уже полностью в курсе ситуации, так что твоё право им не оспаривается. Но ему очень не хочется, чтобы с его сыном произошла какая-нибудь нелепая случайность, по неосторожности закончившаяся смертью. — сухо заметил Эраст Петрович, продолжая сверлить меня взглядом.

— А вы в курсе что Хельги вообще-то сильнее меня как Одаренный? Ветеран как никак, мне с моим рангом Подмастерья с ним не тягаться. — отпарировал я, сев напротив воспитателя и встретив его взгляд своим. — Но я вас услышал. Это всё?

— Я передам твои слова, Лео. Жаль, что ты не чувствуешь разницы в отношении к себе по сравнению с другими учениками… — кивнул он и поднялся на ноги, направляясь к выходу.

— Какой именно разницы, Эраст Петрович?

Воспитатель дошёл до двери, когда его настиг мой вопрос и остановился, держа её чуть приоткрытой:

— Хельги ещё ребёнок. Взрослый, вздорный и глупый, как большинство детей в его возрасте. К тебе так никто не относится. Те, кто выживает в битвах войны на уничтожение, те, кто может дать отпор отряду ликвидации Темного Клана, достойный отпор, стоит заметить, те, кто готов не менее достойно встретить свою смерть… в наших глазах они перестают быть детьми. С вами мы ведём себя как равные. Запомни это. — сказал он, вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь, оставив меня в одиночестве.

— Ну и что ты понял, бестолочь? — тут же поинтересовался у меня дед, стоило только воспитателю выйти.

— Со мной считаются. Это приятно. — сказал я, на самом деле испытав некую гордость за себя.

— Так я и думал. Не пыжься так сильно, а то от самомнения лопнешь. Равного уважают, но и спросят если что больше, чем с ребенка. Уяснил? — с грустью в голосе проговорил дух предка и замолк, погрузившись в какие-то свои размышления. — Вижу ты уже размялся. Это прекрасно. Приступим. Покажи мне чем ты собираешься блокировать удары Ветерана на дуэли…

***

Еще через сутки выматывающей гонки, в которой я безуспешно пытался наверстать упущенное, я сдался и, вспомнив цитату, без колебаний позвонил единственному человеку, без сомнений знающему как именно помочь мне в сложившихся условиях:

— Лёха! Добрый вечер, не помешал?