Буря времен года - [107]

– Я могу подождать снаружи, – предлагаю я сдавленным голосом, поворачиваясь к двери.

Она тянется ко мне.

– Погоди. – Воздух между нами кажется заряженным, будто мы вдвоем способны выработать достаточно электричества, чтобы осветить всю комнату. – Ты правда… – Она поправляет полотенце и заправляет мокрые волосы за ухо. – Ты правда этого хочешь?

Я закрываю глаза и слизываю воду с губ, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы ей ответить. Она пахнет, как полевые цветы в лунном свете, как первоцветы в ночном лесу, и я понимаю, что если взгляну на нее снова, мне конец. Игра окончена.

– Нет, – еле слышно шепчу я. – Это не то, чего я хочу.

Я вздрагиваю от ее робкого прикосновения, от жара ее кожи, когда она берет меня за руку и притягивает к себе.

– Почему ты не смотришь на меня?

Она кладет руку на расстегнутый воротник моей рубашки и нежно проводит пальцами по моему шраму. Я вздрагиваю и сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, с трудом подавляя рвущийся из горла смешок. Как мне объяснить ей, что этот дрянной номер в мотеле вдруг сделался для меня священным? И что сколько бы раз я ни представлял этот момент в своих мечтах, все равно не чувствую себя достойным или готовым? Я ужасно боюсь, что все испорчу.

– Потому что ты красивая и теплая, и от тебя так пахнет… – Я натужно сглатываю, когда она несмело чмокает меня в шею, лаская дыханием кожу. – Боже, от тебя потрясающе пахнет. Если ты продолжишь касаться меня так, как сейчас, боюсь, я не смогу поступить правильно.

– А я уверена, что сможешь.

Ее ладонь скользит вниз по моей груди, распространяя во все стороны болезненные покалывания. Я прикусываю губу зубами, когда ее рука опускается ниже, и перехватываю ее, пока она не сделала то, о чем мы оба могли бы пожалеть.

– Ты была права, – говорю я, чувствуя свой учащенный пульс. – Тогда в Теннесси ты сказала, что мы должны быть вместе по разумным причинам, а не потому, что напуганы.

– Я не боюсь, – шепчет Флёр и вдруг останавливается. – А ты?

– А я да, – признаюсь я срывающимся голосом.

– Почему? – Похоже, она очень удивлена. – Неужели ты никогда не…

– Нет, – выпаливаю я. – Ну, то есть да. Просто я думаю, мы должны быть уверены.

Я сейчас ни в чем не уверен. Я мечтал об этом моменте долгие годы. Но мои мечты и побуждения были не только моими. Я даже не уверен, что делал тот или иной выбор по собственной воле. Что, если и Флёр тоже? Что, если…

– Открой глаза, Джек.

Мое дыхание с дрожью вырывается из груди. Когда я открываю глаза, она прижимается лбом к моему лбу, и ее тихие слова заглушают все остальное.

– Именно этого я и хочу.

Она нежно целует меня в губы. И еще раз. И еще – на этот раз более смело. Такой же ободряющий поцелуй она подарила мне перед тем, как мы создали бурю сегодня рано утром. На этот раз я сдаюсь.

Я обнимаю ее за талию. Ее губы теплые, а нежное прикосновение языка разжигает огонь у меня в крови. Она медленно теснит меня к стене, и я вцепляюсь в обнимающее ее бедра тонкое полотенце, а она тем временем запускает руки мне под рубашку и стряхивает ее с плеч.

Взявшись за узел у нее на полотенце, я останавливаюсь.

Флёр мягко накрывает рукой мою, развязывая узел, и полотенце скользит вниз по ее бедрам и падает на пол. Ее дыхание становится прерывистым, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Мы в порядке? – спрашиваю я, всматриваясь в ее лицо.

– Да, в порядке, – подтверждает она, слегка задыхаясь.

Я позволяю Флёр вести себя и медленно и осторожно опускаюсь вместе с ней на кровать. Я держу глаза открытыми, прогоняя из головы все мысли, чтобы больше ни на что не отвлекаться. Не хочу делить эти мгновения ни с кем, кроме нее. Впервые в жизни – за все свои жизни – я наконец-то чувствую себя так, будто пришел домой.

39 Сердце льва

Джек

Я просыпаюсь от звонка телефона.

Комната мотеля тускло освещена, и через тяжелые шторы просачивается слабый солнечный свет. Флёр шевелится, глубже зарываясь в одеяла и прижимаясь к моему боку. Телефон звонит снова, пронзительно и настойчиво. Должно быть, это Эмбер. Наверное, ей не терпится поскорее тронуться в путь. Флёр дышит мне в плечо, переплетясь ногами с моими, и я не хочу никуда уезжать. Телефон звонит в третий раз. Я высвобождаюсь из ее рук и, бормоча под нос проклятия, нащупываю трубку.

– Алло? – говорю я, потирая глаза.

– Джек.

Это Лайон.

Я сажусь на постели, кое-как завернувшись в смятую простыню. Флёр теснее льнет ко мне во сне. Стискивая телефонную трубку, я свешиваю ноги с кровати. Мы были осторожны. Мы были очень осторожны. Так как же он узнал, что мы здесь?

– Чего вы хотите? – тихо спрашиваю я.

– Я знаю, что ты отдыхаешь, и долго тебя не задержу.

– Кто еще знает, что мы здесь?

– Надеюсь, что никто. – Он говорит искренне, хотя и не вполне уверенно. – Численность Стражей Кроноса в регионе значительно уменьшилась. Их осталась здесь всего горстка, а подавляющее большинство отправились домой через лей-линии во время вашей бури.

– Сколько человек пострадало?

Мы не включали новости и не слышали сообщений о причиненном ущербе по радио, покидая место бури, но все мы помним речь Мари на пляже Кроатан, когда умер Хантер. Она велела нам не винить себя в случившемся. Мы сделали то, что должны были сделать, чтобы выжить, – точно так же, как поступали и прежде. Но это не означает, что мы не перестали терзаться и всю дорогу сюда только об этом и думали.