Буря в раю - [31]

Хрипло застонав, Джек оторвался от ее губ и накрыл ее руки своими. Он тихо поглаживал ее пальцы, и в этой ласке Эйприл чудилось что-то еще более нежное и интимное, чем во всех бурных забавах прошлой ночи. Джек склонился над ней так, что лбы их соприкасались, а грудью Эйприл ощущала его тяжелое дыхание.

– Ты, похоже, испытываешь мое терпение?

– Я? – смущенно спросила Эйприл.

– Поверь, у моего терпения есть предел. И он очень близок.

Все тело Эйприл напряглось – от страха или желания, а вернее всего, и от того и от другого. Она понимала, что не сможет отказать Джеку, что бы он ни предложил. Конечно, и он сам пойман в ту же ловушку, но для нее это слабое утешение.

– Мне… мне нужно еще кое-что сделать до… до отъезда.

Джек понимающе улыбнулся, и сердце Эйприл отчаянно забилось в ответ.

– До полудня успеешь?

– Только если ты сию же секунду уйдешь.

– Тяжкие условия ты мне ставишь, милая. – Он поцеловал ее в кончик носа, в последний раз заглянул ей в глаза и направился к дверям. На пороге Джек обернулся и спросил: – Кстати, о нашей поездке: неужели в «Райском уголке» нет машины?

Лицо Эйприл омрачилось.

– Есть, конечно, – ответила она, – но ехать в Оахаку по горной дороге… Нет, это слишком опасно.

– Если бы у нас было побольше времени, из этого получилось бы неплохое развлечение. – Эйприл подняла брови, и Джек ответил ей невинным взглядом. – Но, к сожалению, времени нет. Так что полетим на моем самолете, а машину оставим в аэропорту, чтобы вернуться на ней домой. – Заметив ее удивление, он добавил: – Не думаешь же ты, что я прикатил на джипе из самого Лос-Анджелеса? – Не дожидаясь ответа, он подмигнул и вышел.

Некоторое время Эйприл не могла закрыть рот. Наконец на устах ее появилась улыбка; преисполнившись энергии, она принялась разбирать бумаги на столе.

Дорога до Санта-Крус была долгой, тряской и пыльной. Слава богу, хоть мотор ни разу не заглох. Видавший виды пикап оказался немногим лучше джипа, на котором приехал Джек; но Эйприл не хотела забирать на несколько дней фургон – ведь он может понадобиться в гостинице. Поэтому она и позаимствовала из гостиничного гаража рабочий грузовичок. Мудрое решение; однако к концу пути, когда спина ее разламывалась от боли, Эйприл усомнилась в своей мудрости.

По этой же дороге неделю назад ехал Джек… Неудивительно, что до гостиницы он добрался полумертвым от усталости. И, наоборот, удивительно, что сумел добраться до бунгало на своих ногах.

Пикап подъехал к приземистому зданию терминала, и в первый раз Эйприл увидела то, что Джек с гордостью назвал «личным самолетом».

– Какой же он… маленький! – Она хотела сказать «милый», но нечаянно обмолвилась правдой.

– Красавец, правда? Четырехместная «Сессна-172», летает как птица, и вот уже полгода как моя. – Он спрыгнул на землю и полез в кузов за багажом. – Мне нужно проверить самолет перед полетом и зарегистрироваться у местного начальства.

Эйприл кивнула, с удивлением глядя, как быстро и уверенно Джек справляется с чемоданами. Кто же он такой, черт возьми? Летчик? Этим вопросом Эйприл мучилась всю дорогу. Понимая, что путешествие по ухабистой горной дороге – не лучшее время для беседы, она всю дорогу пыталась придумать профессию, совмещающую в себе навыки пилота и фотографа. Но, так ничего и не придумав, твердо решила выяснить это у Джека до возвращения домой.

Убедившись, что Джек ничего не забыл, Эйприл заперла кузов. Джек бодро шагал к зданию терминала, и у нее была возможность как следует рассмотреть самолет.

– Все устроено. – Джек появился несколько минут спустя. – Карета подана, принцесса.

А еще через несколько минут Эйприл, пристегнутая ремнем к креслу второго пилота, смотрела, как исчезает внизу крошечный аэропорт и стремительно надвигаются снежные шапки гор.

– Давно ты летаешь? – Ей пришлось повысить голос, чтобы Джек расслышал ее за гулом мотора.

Джек снял с головы наушники и с улыбкой обернулся к ней.

– Дай-ка подумать… Так, мне тридцать пять… Значит, около десяти лет. К самолетам меня приохотил дядюшка-пилот. А потом, уже взрослым, я сообразил, что это может здорово помочь в работе, и получил лицензию.

Он говорил об этом так небрежно, как другой сказал бы: «Я научился водить машину, чтобы быстрей добираться до работы». Эйприл понимала, что тесная и душная кабина – не лучшее место для задушевной беседы; однако любопытство ее разгорелось, и она не могла больше ждать.

– Чем же ты все-таки занимаешься? Мне казалось, что ты фотограф.

Джек обернулся, пронзив ее взглядом сверкающих зеленых глаз, и вновь повернулся к иллюминатору. Эйприл уже решила, что не дождется ответа, когда он заговорил:

– Близко, но не совсем. Я фоторепортер. – Он бросил на нее быстрый взгляд и снова повернулся к приборной доске. Но Эйприл молчала, и он заговорил снова: – Порой приходится делать репортажи из таких мест, куда не ходят поезда и не проложены дороги. Тогда-то и выручает личный самолет или вертолет.

Джек не стал добавлять, что самолет не раз спасал ему жизнь, позволяя вовремя убраться из опасного района. Но, взглянув на Эйприл, понял, что этого добавлять и не нужно. Похоже, эта женщина читает его мысли! Странно, но вместо понятного беспокойства Джек ощутил облегчение, даже радость. Если бы только он сам мог с такой же легкостью догадаться, о чем думает она! Прежде чем рассказывать о себе, он хотел бы узнать немного и о ней – хотя бы, чего она так боится и кто заставил ее бежать из Штатов в Мексику. Что, если призрак из ее прошлого когда-нибудь обернется против Джека? Но в то же время Джек понимал, что скрытничать нечестно. Она имеет право знать о нем все, что хочет.