Буря - [16]

— Но почему ты решил, что клятва нарушена? Возможно, ураган совпадение. Мы и раньше сталкивались с трудностями. Наши земли перестали давать еду, скот покинул все наши пастбища… Если Лаохесан и, правда, восстал из пепла, ехидно протянул юноша, то почему только сейчас? Что произошло такое ужасное?

— Брат пошел против брата.

— Да брось, люди и раньше убивали людей.

— Не так. Не по злости, не по крови!

— О ком ты говоришь?

Хуракан сжал перед собой руки, на его лбу появилась глубокая морщина, и он тихим голосом проговорил:

— Алман Барлотомей убил Вигмана Барлотомея, мой мальчик. Старик кивнул. Не верить мне ты можешь, но поверь своим предкам. Духи мертвых не врут.

Аргон изумленно отступил назад. Неужели король Вудстоуна убил родного брата? В это невозможно было поверить, даже признавая, что Алман Барлотомей самый гордый и расчетливый повелитель одной из земель Калахара. Зачем он это сделал, почему никто его не остановил? Вопросы крутились в голове юноши, но он не находил ответов.

— Я хочу поговорить с отцом. Наконец, ответил Аргон.

— Эстоф уже приходил ко мне, Хуракан поднялся с табурета и прошелся ладонями вдоль густой бороды, так что, если тебя интересует его мнение, спроси у меня. Можешь, конечно, спросить у него. Но идти дальше.

— Мой отец не поверил бы в Лаохесана, даже если бы его огненное имя появилось на звездном небе.

— Ну, если бы появилось огненное имя…

— Отец мудрый человек.

— Да. Старик согласно кивнул. И именно поэтому он дослушал меня до конца.

— А ты еще не все мне рассказал?

— Однажды мой хороший друг сказал: «В ерь своим предкам, но не забывай, что они давно умерли, а ты еще жив». Хуракан рассмеялся и придавил руками туловище, будто живот вот-вот разорвется от веселой шутки. Милый был парнишка.

— Был?

— Не сбивай меня с мысли! Аргон, я не хочу, чтобы ты доверился ветру.

— З дравый совет.

— Отправься в Ордэт и узнай у самых умных людей Калахара, кто такой Лаохесан и как его победить, правдива ли легенда, стоит ли нам волноваться, ждет ли нас погибель.

— Но… Аргон почесал заросший подбородок. В Ордэт нельзя попасть просто так. Туда пускают только тех, кто знает то, чего не знают в самом Ордэте.

— Тогда тебе придется добыть такую тайну.

— Каким же образом?

— Лети в Черные Топи. Змеиные жрицы откроют тебе глаза на многие вещи.

Аргон прищурился и медленно отчеканил:

— Здравые советы закончились.

— Ну, ты единственный в этой деревне любишь мои не здравые советы. Возможно, именно поэтому ветер и выбрал тебя. Возьми с собой Нубу. Эта девчонка не даст тебя в обиду. Ксеона тоже можешь взять, только посматривай за ним, твой друг опасный воин.

— Но вряд ли я могу улететь сейчас. Аргон покачал головой. Время не то. Все это сулит огромные неприятности, которые придется расхлебывать моему отцу.

— Так помоги ему. Разузнай правду. Взгляни на мир под другим углом, мак. Ты долго бродишь по свету с закрытыми глазами, и я знаю причину, но пора прозреть, ведь многое изменилось. Природа восстала против нас, ты и сам это видел, мой мальчик. А ты задался вопросом почему? Что мы делаем не так? Мой дом разрушился, превратился в щепки, а я жил в нем сто сорок два года, Аргон. Это много, уж поверь мне! Что-то пошло не так… упадническим голосом протянул старик. Мы сошли со своего пути, и нам нужно понять, как на него вернуться.

— Я вор, Хуракан, а не спаситель.

— А я дряхлый старик, а не мудрец. Но все-таки люди приходят ко мне за советом.

— Если бы я только знал, что ты посоветуешь мне слетать до Рифтовых Болот…

— Ты бы все равно ошивался у меня.

Аргон легкомысленно усмехнулся и протер пальцами вспотевший лоб.

— Так уж и быть, схожу к отцу и поговорю с ребятами.

— Да-да, и еще, старик уселся на табуретку и широко улыбнулся, попроси милую Нубу принести мне, пожалуйста, медовухи. Горло я так и не успел промочить.

* * *

Аргон надел клетчатую накидку на больное плечо, чтобы отец не заметил кровавые лоскуты ткани, и заправил ее конец под воротник. П ридавил накидку кожаным ремнем, в котором он хранил свои клинки, и откашлялся. Эстоф стоял около разрушенной хибары, жадно пил медовуху, скатывающуюся по его подбородку.

К ак только он заметил сына, он оторвался от бутыли и вытер рот тыльной стороной ладони. Одет он был в грязную рубаху, а на бедрах висела клетчатая ткань, перевязанная кожаным ремнем. Его узкие глаза метнулись к Аргону.

— Будешь?

— Нет.

— Плохо работал, раз в горле не пересохло.

— Я работал с Ксеоном, а он любит запивать усталость.

Мужчина не ответил. Приблизился к сыну и небрежным движением отодвинул с его больного плеча килт. Аргон отвернулся, закатив глаза, а Эстоф спросил:

— Болит?

— Ничего серьезного.

— Ты мог бы сказать мне, что сегодня едва не погиб. Я ждал тебя на утесе.

— Нуба наорала на меня, как всегда. Ксеон отвел к Хуракану, а потом я сразу пошел разгребать завалы. Юноша вновь натянул накидку и всплеснул руками. Я вполне себе способен расхаживать по Долине Ветров без жалоб о своем самочувствии. Как будто мы об этом сейчас должны переживать.

— Не знаю, как ты, Аргон, прогремел низким голосом Эстоф, но я всегда буду об этом переживать. Поэтому, будь добр, сообщай мне, когда солдаты Вигмана засаживают тебе в туловище стрелу и едва не лишают жизни. Тебе, может быть, все равно. Но мне нет. Ты уяснил это? Юноша лениво кивнул, и мужчина взъерошил его волосы. Вот и отлично. Болван, чертов. Хочешь, чтобы я поседел, как твой длинноволосый друг?